Божественная комедия (илл. Доре)

Взирая, я, казалось, взором пью
Улыбку мирозданья, так что зримый
И звучный хмель вливался в грудь мою.

7

О, радость! О, восторг невыразимый!
О, жизнь, где всё — любовь и всё — покой!
О, верный клад, без алчности хранимый!

10

Четыре светоча*

передо мнойПылали, и, мгновенье за мгновеньем,
Представший первым* силил пламень свой;

13

И стал таким, каким пред нашим зреньем
Юпитер был бы, если б Марс и он,
Став птицами, сменились опереньем.*

16

Та власть, которой там распределен
Черед и чин, благословенным светам
Велела смолкнуть, и угас их звон,

19

Когда я внял: «Что я меняюсь цветом,
Не удивляйся; внемля мой глагол,
Все переменят цвет в соборе этом.

22

Тот, кто, как вор, воссел на мой престол,*
На мой престол, на мой престол, который
Пуст перед сыном божиим, возвел

25

На кладбище моем*

сплошные горыКровавой грязи; сверженный с высот,*
Любуясь этим, утешает взоры».

28

Тот цвет, которым солнечный восход
Иль час заката облака объемлет,
Внезапно охватил весь небосвод.

31

И словно женщина, чья честь не дремлет
И сердце стойко, чувствует испуг,
Когда о чьем-либо проступке внемлет,

34

Так Беатриче изменилась вдруг;
Я думаю, что небо так затмилось,
Когда Всесильный*

поникал средь мук.

37

Меж тем все дальше речь его стремилась,
И перемена в голосе была
Не меньшая, чем в облике явилась.

40

«Невеста божья не затем взросла
Моею кровью, кровью Лина, Клета,
Чтоб золото стяжалось без числа;

43

И только чтоб стяжать блаженство это,
Сикст, Пий, Каликст и праведный Урбан,*
Стеня, пролили кровь в былые лета.

46

Не мы хотели, чтобы христиан
Преемник наш пристрастною рукою
Делил на правый и на левый стан;*

49

Ни чтоб ключи, полученные мною,
Могли гербом на ратном стяге стать,
Который на крещеных поднят к бою;

52

Ни чтобы образ мой скреплял печать
Для льготных грамот, покупных и лживых,
Меня краснеть неволя и пылать!

55

В одежде пастырей-волков грызливых
На всех лугах мы видим средь ягнят.
О божий суд, восстань на нечестивых!

58

Гасконцы с каорсинцами*

хотятПить нашу кровь; о доброе начало,*
В какой конечный впало ты разврат!

61

Но промысел, чья помощь Рим спасала
В великой Сципионовой борьбе,*
Спасет, я знаю, — и пора настала.

64

И ты, мой сын, сойдя к земной судьбе
Под смертным грузом, смелыми устами
Скажи о том, что я сказал тебе!»

67

Как дельный воздух мерзлыми парами
Снежит к земле, едва лишь Козерог
К светилу дня притронется рогами,*

70

Так здесь эфир себя в красу облек,
Победные взвевая испаренья,
Помедлившие с нами долгий срок.

73

Мой взгляд следил все выше их движенья,
Пока среда чрезмерной высоты
Ему не преградила восхожденья.

76