Божественная комедия

¹²⁷ Как дольный цвет, сомкнутый и побитый

        Ночным морозом, — чуть блеснёт заря,

        Возносится на стебле, весь раскрытый,

¹³⁰ Так я воспрянул, мужеством горя;

        Решимостью был в сердце страх раздавлен.

        И я ответил, смело говоря:

¹³³ "О, милостива та, кем я избавлен!

         И ты сколь благ, не пожелавший ждать,

         Её правдивой повестью наставлен!

¹³⁶ Я так был рад словам твоим внимать

         И так стремлюсь продолжить путь начатый,

         Что прежней воли полон я опять.

¹³⁹ Иди, одним желаньем мы объяты:

        Ты мой учитель, вождь и господин!"

        Так молвил я; и двинулся вожатый,

¹⁴² И я за ним среди глухих стремнин.

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ

Врата Ада. — Ничтожные — Ахерон. — Чёлн Харона

¹ Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ,

      Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН,

      Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ.

⁴ БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЁН:

      Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ

      И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЁН.

⁷ ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ,

      И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ.

      ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ[29].

¹⁰ Я, прочитав над входом, в вышине,

       Такие знаки сумрачного цвета,

       Сказал: «Учитель, смысл их страшен мне».

¹³ Он, прозорливый, отвечал на это:

       "Здесь нужно, чтоб душа была тверда;

       Здесь страх не должен подавать совета.

¹⁶ Я обещал, что мы придём туда,

       Где ты увидишь, как томятся тени,

       Свет разума утратив навсегда".

¹⁹ Дав руку мне, чтоб я не знал сомнений,

       И обернув ко мне спокойный лик,

       Он ввёл меня в таинственные сени.

²² Там вздохи, плач и исступлённый крик

      Во тьме беззвёздной были так велики,

      Что поначалу я в слезах поник.

²⁵ Обрывки всех наречий, ропот дикий,

      Слова, в которых боль, и гнев, и страх,

      Плесканье рук, и жалобы, и всклики

²⁸ Сливались в гул, без времени, в веках,

      Кружащийся во мгле неозарённой,

      Как бурным вихрем возмущённый прах.

³¹ И я, с главою, ужасом стеснённой:

       "Чей это крик? — едва спросить посмел. —

        Какой толпы, страданьем побеждённой?"

³⁴ И вождь в ответ: "То горестный удел

       Тех жалких душ, что прожили, не зная

       Ни славы, ни позора смертных дел.

³⁷ И с ними ангелов дурная стая[30],

       Что, не восстав, была и не верна

       Всевышнему, средину соблюдая.

⁴⁰ Их свергло небо, не терпя пятна;

       И пропасть Ада их не принимает,

       Иначе возгордилась бы вина"[31].

⁴³ И я: "Учитель, что их так терзает

       И понуждает к жалобам таким?"

       А он: "Ответ недолгий подобает.

⁴⁶ И смертный час для них недостижим,

       И эта жизнь настолько нестерпима,

       Что всё другое было б легче им.

⁴⁹ Их память на земле невоскресима;

       От них и суд, и милость отошли.

       Они не стоят слов: взгляни — и мимо!"

⁵² И я, взглянув, увидел стяг вдали,

       Бежавший кругом, словно злая сила

       Гнала его в крутящейся пыли;

⁵⁵ А вслед за ним столь длинная спешила

       Чреда людей, что, верилось с трудом,

       Ужели смерть столь многих истребила.

⁵⁸ Признав иных, я вслед за тем в одном

       Узнал того, кто от великой доли

       Отрёкся в малодушии своём[32].

⁶¹ И понял я, что здесь вопят от боли

       Ничтожные, которых не возьмут

       Ни бог, ни супостаты божьей воли.

⁶⁴ Вовек не живший, этот жалкий люд

       Бежал нагим, кусаемый слепнями

       И осами, роившимися тут.

⁶⁷ Кровь, между слез, с их лиц текла

       И мерзостные скопища червей

       Её глотали тут же под ногами.

⁷⁰ Взглянув подальше, я толпу людей

       Увидел у широкого потока.

       "Учитель, — я сказал, — тебе ясней,

⁷³ Кто эти там и власть какого рока

       Их словно гонит и теснит к волнам,

       Как может показаться издалека".

⁷⁶ И он ответил: "Ты увидишь сам,

       Когда мы шаг приблизим к Ахерону[33]

       И подойдём к печальным берегам".

⁷⁹ Смущённый взор склонив к земному лону,

       Боясь докучным быть, я шёл вперёд,

       Безмолвствуя, к береговому склону.

⁸² И вот в ладье навстречу нам плывёт

       Старик[34], поросший древней сединою,

       Крича: "О, горе вам, проклятый род!

⁸⁵ Забудьте небо, встретившись со мною!

       В моей ладье готовьтесь переплыть

       К извечной тьме, и холоду, и зною.

⁸⁸ А ты уйди, тебе нельзя тут быть,

       Живой душе, средь мёртвых!" И добавил,

       Чтобы меня от прочих отстранить:

⁹¹ "Ты не туда свои шаги направил:

        Челнок полегче должен ты найти[35],

        Чтобы тебя он к пристани доставил".

⁹⁴ А вождь ему: "Харон, гнев укроти.

       Того хотят — там, где исполнить властны

       То, что хотят. И речи прекрати".

⁹⁷ Недвижен стал шерстистый лик ужасный

       У лодочника сумрачной реки,

       Но вкруг очей змеился пламень красный.

¹⁰⁰ Нагие души, слабы и легки,

        Вняв приговор, не знающий изъятья,

        Стуча зубами, бледны от тоски,

¹⁰³ Выкрикивали господу проклятья,

        Хулили род людской, и день, и час,

        И край, и семя своего зачатья.

¹⁰⁶ Потом, рыдая, двинулись зараз

        К реке, чьи волны, в муках безутешных,

        Увидят все, в ком божий страх угас.

¹⁰⁹ А бес Харон сзывает стаю грешных,

        Вращая взор, как уголья в золе,

        И гонит их и бьёт веслом неспешных.

¹¹² Как листья сыплются в осенней мгле,

        За строем строй, и ясень оголённый

        Свои одежды видит на земле, —

¹¹⁵ Так сев Адама, на беду рождённый,

        Кидался вниз, один, — за ним другой,

        Подобно птице, в сети приманённой.

¹¹⁸ И вот плывут над тёмной глубиной;

        Но не успели кончить переправы,

        Как новый сонм собрался над рекой.

¹²¹ "Мой сын, — сказал учитель величавый,

        Все те, кто умер, бога прогневив,

        Спешат сюда, все страны и державы;

¹²⁴ И минуть реку всякий тороплив,