Божий Глашатай Уильям Фетлер

На самом деле, новости не были такими радужными, какими казались вначале. Новый Манифест не оправдывал и не освобождал людей сосланных за свои евангельские убеждения в ссылку в Сибирь или другие места. Поэтому, один из евангельских лидеров, Иван С. Проханов, начал бороться за увеличение свободы и прав верующих. Проханов жил в Санкт- Петербурге и работал инженером на заводе. Он «послал петицию графу Витте, председателю Совета Министров, с прошением об освобождении верующих из ссылки. Среди бушевавших политических баталий петиция прошла и была удовлетворена. По указу Витте, все ссыльные были освобождены.

Новости об освобождении ссыльных были опубликованы в Лондонской газете «Таймс», и Уильям встретил их с радостным сердцем. Он, конечно, не подозревал, что у Российской полиции были на этот счет свои соображения. Притеснения баптистов и евангеликов продолжались со стороны Православной церкви, и разрешение на собрания должно было бьггь обретено у полиции.

Но несмотря на всё, условия для евангельской деятельности в Российской столице обстояли намного лучше, чем раньше - по крайней мере, чем в прошлом году. Случившиеся события в России заставили новых друзей Фетлера действовать.

Пастор Е. А. Картер, президент миссионерской организации в Лондоне, был хорошо осведомлён о колледже Сперджена. Он был наслышан о ревностном молодом студенте из России, который стал блестящим проповедником. Картер молился 20 лет за то, чтобы в России была открыта дверь для Евангельской вести. Услышав об изданном новом царском Манифесте о религиозной толерантности, Картер сразу подумал об Уильяме Фетлере.

Картер и Чарльз Филлипс, который был известным предпринимателем и близким другом Томаса Сперджена, предложили Уильяму стать их первым миссионером в Россию. Уильям, не задумываясь, сразу согласился. Это приглашение было ответом на его молитвы и чудом, случившемся в результате «жизни по вере».

Глава 3

Возвращение в Россию

После окончания школы и рукоположения, Уильям отправился на корабле назад в свою страну увидеться со своими родителями перед тем, как отправиться на свой миссионерский пост. На тот момент Латвия ещё была частью Российской империи, поэтому Уильям неожиданно столкнулся с непредвиденными трудностями в лице царской полиции. Сойдя с корабля в Рижском порту, он был остановлен полицейскими.

-Вы арестованы, - сказали они.

-За что? - спросил Уильям.

По закону, вы должны отслужить шесть лет в Русской армии. Вы этого не сделали. - Они предоставили ему документы на арест. Уильям воскликнул:

-Но я - рукоположенный служитель Евангелия! Я не подвержен воинской службе! - Он показал им свой английский документ, свидетельствующий о его рукоположении.

Это было новостью для полицейских. Его отпустили и он мог идти на все четыре стороны. Это

было чудом - избежать опасной и трудной службы в Российской армии.

Он прибыл в свой городок Тукумс, где проживала его семья. Его бедные родители надеялись, что он станет проповедником в Латвии, возможно в Риге, недалеко от семьи. Но он должен был им ответить, что его призвание - это быть миссионером в Российской столице, Санкт-Петербурге. В то время это был самый крупный и значимый город в царской империи, насчитывающий около двух миллионов человек. Вторым и третьим по своему значению городами были Москва, а затем Рига.

Расставаясь с сыном, отец Уильяма думал, что должно быть, Авраам чувствовал ту же самую грусть, прощаясь с Исааком, какую он сам испытывал в тот момент. Мама Уильяма со слезами провожала сына: «Что ожидало её молодого сына в этом огромном, чужом городе?»

Выучив английский, Уильям начал сочинять стихотворения на новом языке. Он выражал своё стремление к своей миссионерской цели такими словами:

Россия, темная Россия, земля печали, греха и тьмы!

Без Христа, без Спасителя и без света Евангелия! Я увидел видение и больше не могу жить для себя; Жизнь - не достойна жизни, пока я всего не отдам!

Слышишь? Они зовут - я слышу их день и ночь Стонущих и умирающих; я скорее спешу!

Они изнемогшие и беспомощные, почти неподвижные во тьме ночи!

Моей потерянной, жалкой России, свет я должен нести.

Миллионы гибнут - я слышу их мучительный стон;

Как мне смотреть на них - и не помочь?

Допущу ли я их гибель? Души, за которые умер Спаситель? Смогу ли жить спокойно я, когда они - отвержены?

Некому сказать им о любви умирающего Спасителя;

Некому указать им на жизнь свыше.

Поэтому, прощай дорогая родина, я обрываю все нити,

И спешу в Россию - на жизнь, или на смерть.

Россия, тёмная Россия, к тебе я скорее спешу;

Россия, заблудшая Россия, Христа я с собой несу!

Санкт-Петербург