Братья Булгаковы. Том 3. Письма 1827–1834 гг.

До сведения моего дошло, что в Почтамте беспрестанно приписывали к почте, давая особую повозку, чиновников, ехавших в отпуск, и так, что иные даже ездили с женами и детьми. Это строжайше запрещено, особливо находящимся при почте посторонним людям. В пример мне ставили служащего у вас Брянчанинова, который несколько раз в году так ездит. Не знаю, бывало ли это при Рушковском и во время управления Трескина, но искренно прошу, чтобы этого никак не допускалось, не только чтобы баб и посторонних людей, к почтовой службе не принадлежащих, возили с почтами, но чтобы отнюдь не давали особливых повозок, за которые казна должна платить, точно как бы выдавала она прогоны. С почтой отправлять чиновника можно, но тогда пусть он садится как почтальон, где ни попало, и еще за почтою наблюдает. Это им надобно непременно и тотчас прекратить везде. Я напишу инспекторам, что они будут за неисполнение правил отвечать.

Константин. С.-Петербург, 2 ноября 1832 года

Князь мне прочитал твой ответ к нему на письмо его по высочайшему поручению. Я душевно рад, что государь принял милостиво твое поздравление, которое точно было немного дерзким. Одни чувства натурально не дают прав писать, иначе бы миллион писем он получал; но принято милостиво, так и хорошо.

Константин. С.-Петербург, 5 ноября 1832 года

Вот в чем дело, и дело доброе. Мальцова крестьянин сделался хорошим автором, сочиняет прекрасные басни, из коих можешь прочитать одну в одном из последних номеров «Академических ведомостей». Российская Академия удостоила его медалью, а теперь хлопочет об освобождении его от крепостного состояния, о чем и пишет президент ее Шишков к Мальцову в прилагаемом у сего письме. Доставь это письмо верно, и если знаком с Мальцевым, то способствуй к успеху просьбы Академии. Она даже предлагает его выкупить, если не согласится отпустить безденежно.

Константин. С.-Петербург, 8 ноября 1832 года

Вот новости сегодняшние: Бенкендорф пожалован графом. Орлов мне сказывал, что в такое же достоинство возведен Павел Васильевич Кутузов, а граф Сакен – в княжеское.

Княгиня Софья Григорьевна Волконская и княгиня Белосельская пожалованы в статс-дамы. Во фрейлины: дочь генерал-адъютанта Депрерадовича, дочь егермейстера графа Шувалова, дочь барона Фридрихса, княжна Гагарина, племянница князя Меншикова и дочь Рибопьера.

Комендант Сукин и Григорий Вилламов получили орден Св. Владимира 1-го класса. Обер-камергеру графу Головкину – табакерка с портретами их величеств, военному генерал-губернатору Эссену – перстень с портретом.

Константин. С.-Петербург, 11 ноября 1832 года

Все приезжие из Москвы только и говорят о маскараде, который будет у тебя для всего города в день твоих именин, что все делают карнолины, составляют кадрили и проч. Я опровергаю огромность этого праздника, как они говорят; но нет, не уймешь – барабанят, да и только. Признаюсь, что мне не совсем приятно, тем более, что, вероятно, из мухи делают слона. Тут добрые люди скажут, пожалуй: вот разбогател, тотчас принялся за пиры и т.п. Как не говорят, так лучше. И дом-то отделываешь особенно для этого дня, да и бог знает чего не прибавляют. Ну уж кумушки!

Константин. С.-Петербург, 17 ноября 1832 года

Государь распространил графское достоинство на племянника Бенкендорфа, сына покойного его брата, от чего наш Бенкендорф в восхищении, не имея сам сыновей; милость государя, явленная к его заслугам, останется в роду, иначе бы с ним умерла.

Вчера был у великой княгини с полчаса. Приняла весьма милостиво, дала мне известие о вас, а после спрашивала, не имею ли свежего чего-нибудь из Москвы; о многом изволила разговаривать и отпустила меня, как обыкновенно, исполненным благодарности и восхищения.

По лицу кажется – ее высочество совершенно здорова, только довольно сильный кашель беспокоит часто.

Константин. С.-Петербург, 23 ноября 1832 года

Пошаливают на Московской дороге. Около Новгорода два раза уже пытались обокрасть дилижанс; но первый приметил вора, – он соскочил с дилижанса и ушел, также и второй, отрезал только фартук. Скажи под рукою экзекутору, чтобы, не распуская слухов, внушал он почтальонам быть осторожнее, хотя не полагаю, чтобы осмелились сделать попытки на почту.

Губернаторам надобно серьезно наблюдать по дорогам. Стыдно, что между столицами, где всегда было так безопасно, теперь беспрестанно слышно: у кого сундук, у кого чемодан отрезали.

Константин. С.-Петербург, 26 ноября 1832 года

Родофиникин оставляет Азиатский департамент; я полагаю, что будет сделан сенатором. На его место, говорят, назначается свитский полковник Чевкин, малый умный, с большими познаниями; желаю ему, чтобы его так любили, как Родофиникина, чиновники.

Константин. С.-Петербург, 29 ноября 1832 года