Братство Колокола. Секретное оружие СС

Уинклер задался вопросом, почему немцы, не будучи более воинственными, нежели другие, всегда хорошо воевали… А с приходом к власти нацистов многим показалось, будто некий «дефект этнического характера» немцев принял настолько патологическую форму, что после войны раздавались призывы к стерилизации представителей этой нации и ее полному искоренению. В США разрабатывались планы (например, так называемый «План Моргентау»), в соответствии с которыми Германия должна была лишиться всей своей промышленности и превратиться в слабое аграрное государство — в отместку за преступления нацизма.

Но для Уинклера нацизм и хорошо известные боевые качества немцев не были ни «продуктом некого «спонтанного поколения», выкристаллизовавшимся в злом гении Гитлера», ни «реакцией на жесткие условия Версальского договора», ни «следствием характерных черт немецкого духа» [542]. Для Уинклера нацизм был проявлением чего-то гораздо более древнего и гораздо более зловещего. Это было проявлением тысячелетнего заговора. Короче говоря, это было «легализацией тайного общества».

В 1921 году во время одного из заседаний баварского ландтага депутат Гарейс, держа в руках тяжелую кипу документов, сделал заявление, которого никто из остальных депутатов, судя по всему, не понял: «Здесь у меня свидетельства существования тысячелетнего заговора — свидетельства, которые я представлю вам в скором времени».

Спустя несколько дней Гарейс был убит. Преступник избежал наказания, и инцидент был забыт. Свидетельств, о которых говорил Гарейс, так никто и не увидел [543].

Однако этот инцидент побудил Уинклера предпринять собственное исследование и попытаться реконструировать то, что выявил депутат Гарейс.

Гарейс выявил дефект, присущий не всем немецким землякам, а государству, доминировавшему в германской общности, — Пруссии. И дефект этот — пресловутый «прусский дух».

Для нас понятие «прусский дух» восходит к началу XIII столетия и все еще живо до сих пор. Он является наследником глобальных амбиций Каролингов и императоров Священной Римской империи, формировавшимся на протяжении столетий в душной, тошнотворной атмосфере Восточной Пруссии.

События периода между двумя мировыми войнами, причины восхождения Гитлера к власти и последующие события можно осознать только после тщательного изучения прусско-тевтонских и фемических организаций [544].

Под «фемическими организациями» Уинклер имеет в виду «Священные фемы» («Helige Vehme»), тайные императорские суды, созданные германскими императорами Священной Римской империи и их сторонниками в различных княжествах и герцогствах, главным образом в Вестфалии, которые выносили смертные приговоры всем обвиненным в измене империи. В определенном смысле эти суды представляли собой тайные общества, поскольку их члены проходили обряд посвящения.

Как бы то ни было, Уинклер указывает на нечто очень важное, что обычно полностью игнорируется историками нацизма, даже теми, кто склонен рассматривать это в качестве преимущественно оккультного или эзотерического феномена. Это нечто — тайная связь нацизма с тевтонским рыцарством, основанным средневековыми германскими императорами для реализации своих политических амбиций.