Братство Кольца

Когда наконец все собрались на восточном берегу Сребротока, эльфы отвязали веревки и две из них свернули. Румил, оставшийся на западном берегу, подтянул к себе третью, перебросил через плечо, помахал рукой и пошел обратно к Нимроделю, чтобы продолжить наблюдение.

— Теперь, друзья, — сказал Халдир, — вы вступаете в Наис-Лориен, или, по-вашему, Клин – этот уголок между Сребротоком и Андуином Великим напоминает наконечник копья. Мы не позволяем незнакомцам разведывать тайны Наиса. Мало кому разрешается ступать на эту землю.

По нашему уговору, здесь я завяжу гному Гимли глаза. Остальные могут идти свободно, пока мы не приблизимся к нашим поселениям в Эгладиле, где реки образуют Угол.

Гимли это совсем не понравилось. — Вы договорились без меня, — заявил он. — Я не пойду с завязанными глазами, как нищий или пленник. Я не шпион. Мой народ никогда не якшался со слугами Врага, и эльфам мы не вредили. Я не предам вас – как и Леголас, как и любой из отряда.

— Я не сомневаюсь в вас, — сказал Халдир, — но таков наш закон. Я не властен над ним и не могу им пренебречь. Я и так слишком много взял на себя, позволив вам перейти через Келебрант.

Гимли заупрямился. Он решительно расставил ноги и положил руку на рукоять топора. — Я пойду вперед свободно, — сказал он, — или вернусь назад и найду другую землю, где мне поверят на слово, хотя бы мне и пришлось погибнуть в дикой пустыне.

— Вы не можете вернуться, — строго сказал Халдир. — Раз вы уж зашли так далеко, вы должны предстать пред господином и госпожой. Они решат, удержать вас или позволить вам уйти. Вы не сможете вновь пересечь реки, к тому же за вашей спиной теперь выставлено множество тайных сторожевых постов, мимо которых вам не пройти. Вас убьют раньше, чем вы их заметите.

Гимли вытащил из-за пояса топор. Халдир и его товарищ натянули луки. — Чума на гномов и их упрямые головы! — воскликнул Леголас. — Постойте! — вмешался Арагорн. — Если я еще глава Товарищества, вы должны выполнить мою просьбу. Гному трудно перенести такое унижение в одиночку. Пусть нам всем завяжут глаза, даже Леголасу. Так будет лучше всего, хотя поход затянется и будет скучным.

Гимли внезапно рассмеялся. — Весело мы будем выглядеть – сборище глупцов! Халдир поведет нас на веревочке, как собака-поводырь – слепых попрошаек? Но с меня будет довольно и того, что вместе со мной глаза завяжут только Леголасу.

— Я эльф и родич здешних эльфов, — в свою очередь разозлился Леголас.

— Теперь давайте кричать «чума на головы упрямцев-эльфов»! — сказал Арагорн. — Нет, пусть все Товарищество разделит эту участь. Завязывайте нам глаза, Халдир.

— Я потребую полной мерой воздать мне за каждое падение и за каждый ушибленный палец, если вы окажетесь плохим поводырем! — сказал Гимли, когда ему плотно завязали глаза.

— Вам не на что будет жаловаться, — сказал Халдир, — я поведу вас осторожно, а дороги здесь ровные и прямые.

— Увы, наступили безумные дни! — воскликнул Леголас. — Мы все союзники в борьбе с общим Врагом, и все же я должен идти с завязанными глазами, когда солнце весело сияет в лесах под пологом золотой листвы!

— Да, это может показаться безумием, — откликнулся Халдир. — Поистине ничто так ясно не являет силу Повелителя Тьмы, как отчуждение, разделяющее тех, кто еще противостоит ему. Но вера и правда теперь так редко встречаются за пределами Лотлориена – разве только в Ривенделле, – что мы не смеем никому доверять, чтобы тем самым не навлечь беду на нашу землю. Мы живем теперь на острове среди множества опасностей, и чаще возлагаем руки на тетиву, чем на струны арфы.

Реки долго оберегали нас, но они уже не дают надежной защиты; Тень наползла на все земли к северу от нашей. Кое-кто поговаривает о переселении, но похоже, что и с этим мы опоздали. Горы к западу заняты Злом, а к востоку земли пустынны и наводнены слугами Саурона; ходят слухи, будто Роханский проход ныне небезопасен, а устье Великой Реки стережет Враг. Даже если мы проберемся к берегам Моря, мы и там не найдем убежища. Говорят, будто гавани высокорожденных эльфов еще существуют, но далеко на севере и западе, за землями коротышей. Возможно, господин и госпожа знают, что это за земли, но я – нет.

— Можно догадаться, глядя на нас, — заметил Мерри.

— За моей землей, Широм, где живут хоббиты, есть эльфийские гавани.

— Счастливы хоббиты, что живут близ морских берегов! — сказал Халдир. — Уже давно никто из нас не видел Моря, но наши песни помнят его. Расскажите мне об этих гаванях, пока мы идем.

— Не могу, — сказал Мерри, — я их никогда не видел. Я прежде не выходил за пределы моей земли. И если бы я знал, каков внешний мир, боюсь, у меня не хватило бы мужества покинуть Шир.

— Даже чтобы увидеть прекрасный Лотлориен? — спросил Халдир. — Мир действительно полон опасностей, и в нем много мрачных уголков, но и прекрасного в нем немало, и хотя любовь теперь повсюду перемешана с горем, он все же хорош.