Братство ревнителей церковного обновления (группа «32-х» петербургских священников), 1903–1907. Документальная история и культурный контекст

Вероятно, заранее предполагая возможность такого развития событий, инициаторы законоучительского движения решили одновременно искать поддержку и в светских общественных организациях. В частности, по предложению А. В. Васильева, одного из видных деятелей «Русского собрания», человека «духа Хомякова» (С. 272), Аггеев, Егоров и Аксаков решили открыть при Русском собрании «секцию по вопросам религиозно-нравственного воспитания» (С. 247). Первое заседание новой секции было назначено на 22 декабря 1903 года. На этом заседании Н. П. Аксаков предположительно прочел сообщение «о праве участия мирян в делах Церкви» (С. 250). Из писем Аггеева непонятно, дошли ли участники секции до обсуждения собственно законоучительской проблематики, но очевидно, что площадка Русского собрания стала для членов будущей группы «32-х» еще одним местом встречи, узнавания друг друга и объединения для решения общих задач. По выражению свящ. Константина Аггеева, «сказанная общественная деятельность вынаруживает [“свежие”] элементы и невольно объединяет их» (С. 274).

Судя по письмам Аггеева, лично для него идея создания «Союза ревнителей христианского православного воспитания» в 1904 г. трансформировалась в идею организации «Христианского содружества учащейся молодежи женских учебных заведений» по образцу «Содружества учащейся молодежи мужских учебных заведений», существовавшего с 1902 г. при Обществе религиозно-нравственного просвещения. Не имея возможности изменить ситуацию с преподаванием Закона Божьего, он сосредоточил свои усилия на формировании живой среды, которая позволяла бы его ученицам получать «взаимную поддержку от своего ближнего… в деле религиозно-нравственного самообразования и самовоспитания», излечиваться «от неверия по недоразумению» и индифферентизма в вопросах веры и нравственности[88].

В организации нового содружества приняли участие священники Александр Рождественский, Иоанн Слободской, Владимир Колачев. Открытие Христианского содружества женской учащейся молодежи состоялось 13 марта 1905 г., когда группа «32-х» уже организационно оформилась и заявила о себе, но переговоры об организации Содружества активно велись уже в ноябре-декабре 1904 года. В письме от 9 ноября 1904 г. Аггеев сообщал Кудрявцеву, что «занят организацией “Христианского содружества учащейся молодежи”», а в письме от 22 декабря 1904 г. тот же адресант писал редактору «Церковного вестника» свящ. Александру Рождественскому: «Заседаний о содружестве пока еще не было. Вопрос в принципе решен, чему я очень рад. Соберемся после 7-го. Вчера беседовал с о. Орнатским. Павлиныч (Иоанн Павлинович Слободской. – Ю.Б.) назначается руководителем, на что он изъявил свое согласие»[89].

Наконец, третий путь собирания ищущего, творчески настроенного духовенства заключался в планируемой и отчасти реализуемой издательской деятельности. Идея духовного журнала определенного направления постоянно носилась в воздухе, до времени не находя конкретного воплощения. 9 марта 1904 г. Аггеев сообщал своему адресату в Киев: «У нас опять вопрос о… журнале. Скворцов просит вести отдел о. Михаила, который ушел от него по принципу: “там Гринякинский дух и Козицкого”[90]. Я, разумеется, отказался, сославшись на недосуг. Мысль о журнале меня очень занимает, если только мы заикнемся, Васильев подхватит ее. В предстоящий четверг предположена у меня беседа и по этому вопросу: по мнению и здешних батюшек у нас нет духовного журнала» (С. 274). На какое-то время журналом, выражающим мнение настроенной на обновление церковной жизни части духовенства, становится «Церковный вестник», издаваемый при СПбДА. В 1904–1905 годах редактором «Церковного вестника» был свящ. Александр Петрович Рождественский, в марте 1904 г. назначенный законоучителем царских дочерей[91]. В октябре 1904 г. происходит сближение Аггеева и Рождественского, о котором первый сообщает в Киев: «“Ц<ерковный> В<естник>” – хороший журнал и теперь смелый: Рождественского, законоучителя царских детей, Саблер не так-то тронет. К тому же Рождественский, по-видимому, наш и по летам и по взглядам!» (С. 283); «К “Церковному Вестнику” хочу присоединиться. Редактор мне очень нравится. Сегодня вечером назначено у него маленькое заседание. Там, вероятно, прочтем и мою статью» (С. 283). Вскоре Аггеев получает предложение «войти в состав писателей передовых статей от имени Редакции» и входит в число трех «единомышленных священников», определяющих стратегию журнала (имя третьего священника в письме не названо; возможно, им был священник Петропавловского придворного собора Владимир Яковлевич Колачев).