Братство талисмана

– У меня такое ощущение, что мы почти пришли, – сказала Сара, когда мы, в который уже раз расположившись на ночлег, сидели у костра. – Как будто еще чуть-чуть – и мы достигнем цели.

Я кивнул, поскольку тоже чувствовал, что мы уже совсем рядом, вот только никак не мог понять, даже приблизительно, с чем именно рядом.

Где-то в этих горах мы должны были найти то, что ищем.

Вряд ли это будет Лоуренс Арлен Найт, потому что Странник уже наверняка умер, причем давным-давно. Не знаю, откуда взялась эта странная уверенность, но я не сомневался в том, что мы обязательно обнаружим нечто важное: тропа в какой-то момент оборвется, и в конце ее вдруг откроется то, что мы давно ищем.

Однако я, хоть убей, не мог бы внятно сформулировать, что это может быть. Ну просто не знал – и точка, не имел ни малейшего понятия. Однако неведение отнюдь не притупляло радостного предвкушения от встречи с тем, что ждало нас впереди. Конечно, все это выглядело абсолютно нелогично, и, подозреваю, столь диковинный настрой порождала повисшая над плато голубоватая дымка.

Скорее всего, эта тропинка вообще никогда не закончится: добравшись до гор, она начнет петлять вверх-вниз по их склонам, а потом побежит дальше по этим сводящим с ума землям.

Но логике здесь попросту не было места. Я двигался вперед, преисполненный веры в то, что тропинка рано или поздно обязательно оборвется и именно там мы найдем нечто прекрасное.

В небе над нами светилась Галактика с яркой бело-голубой сердцевиной и отходящими от нее туманными завихрениями.

– Я вот думаю, Майк, – сказала Сара, – вернемся ли мы когда-нибудь назад? А если вернемся, то сможем ли обо всем этом рассказать? Как описать словами подобное место?

– Большой белый город, – ответил я. – За ним – пустыня, а далее плоская равнина и горы.

– Но это же ничего не значащие слова. Как описать всю эту мистику, как передать ощущение происходящего у тебя на глазах чуда?

– Ну, для этого вы подходящих определений никогда не найдете, – хмыкнул я. – Это все равно что пытаться описать словами чудо или блаженство, страх или счастье.

– Да, полагаю, вы правы, – согласилась моя спутница. – И все-таки, как вы думаете: мы вернемся обратно? Вы пытались хотя бы прикинуть, как это можно сделать?

Я отрицательно покачал головой. Была у меня одна идея, но настолько хлипкая, что, пожалуй, не стоило ее озвучивать. Ни к чему давать надежду, когда шансов на успех ничтожно мало.

– Знаете, а мне, вообще-то, все равно, – сказала Сара. – Возвращение на Землю не представляется мне чем-то принципиально важным. Здесь есть нечто такое, чего я никогда не найду где-то еще. Не могу выразить это словами. Я много думала об этом, но так и не смогла толком понять.

– Еще день-два – и мы, возможно, наконец-то это найдем.

Я тоже чувствовал, что околдован этим местом, но все-таки не в такой степени. Вероятно, Сара была более восприимчива и могла видеть то, чего не видел я, или же просто иначе трактовала то, через что нам пришлось пройти. Невозможно определить, что думает и чувствует другой человек. Недаром говорят, что чужая душа потемки.

– Да, возможно, все произойдет уже завтра, – кивнула Сара.

И я мысленно повторил ее слова. А она в этот момент была похожа на маленькую девочку, которая говорит, что завтра будет Рождество, однако сама не очень в этом уверена.

На следующий день тропинка не закончилась, а Рождество не наступило. Однако случилось кое-что другое: исчез Тук.

Мы осознали, что его нет рядом, ближе к вечеру. Попытались вспомнить, был ли он с нами во время полуденного привала, и не смогли. Мы были уверены в том, что утром все вместе отправились в путь со стоянки, но на этом все – больше мы ничего толком не помнили.

Обнаружив пропажу монаха, мы повернули назад, шли по тропинке, внимательно смотрели по сторонам и звали своего компаньона, однако ответа не было. С наступлением сумерек устроились на ночлег.

И еще один нюанс: никто из нас не мог сказать, когда видел Тука в последний раз. Это было очень странно. Я стал гадать: действительно ли он от нас ушел, или случайно заблудился, или просто исчез, как исчез Джордж в ту ночь, когда мы укрывались в красном доме от обстрела гигантского дерева? Я припомнил, что монах с каждым днем все больше становился каким-то блеклым и бесцветным. Возможно, из-за этого мы не так остро ощущали его потерю. Он отдалился от нас, хотя еще шел с нами, однако по пути как будто стирал свое изображение, пока не стал похож на полупрозрачный призрак. Столь причудливый процесс самоуничтожения и голубоватая магия плато, где время перестало иметь прежний смысл, где мы шли, словно двигаясь внутри сна, – все это, вместе взятое, делало исчезновение Тука вполне вероятным.

– Дальше искать бессмысленно, – вздохнула Сара. – Если бы Тук был здесь, мы бы его нашли. Будь он в настоящем, непременно бы откликнулся.

– Вы думаете, в настоящем его больше нет? – удивился я, подумав, что моя спутница выражается довольно странно.

Сара отрицательно покачала головой:

– Тук нашел то, что искал. Так же, как и Джордж в ту первую ночь.

– Вы имеете в виду эту его куклу?