Братство талисмана

– Она символ, – сказала Сара. – Точка концентрации. Что-то вроде хрустального шара, глядя на который можно раствориться и затеряться в иной реальности. Некий талисман, очень древний и сильный… Или, возможно, для него это была своего рода Мадонна…

– Мадонна, – повторил я. – Да, что-то в этом роде вы уже говорили.

– Тук всегда отличался необычайной восприимчивостью, – продолжала Сара. – Он был настроен на одну волну с чем-то, находящимся за пределами нашего пространственно-временного континуума. Теперь я могу признать: в повседневной жизни он был неприятным человеком, поскольку абсолютно не походил на нас с вами. Про таких обычно говорят «не от мира сего».

– Однажды вы сказали мне, что Тук не выдержит до конца и где-то в середине пути обязательно сломается.

– Да, помню. Я тогда думала, что Тук слабый, но ошибалась. На самом деле он был сильным.

Мы стояли на тропе, и я гадал: куда наш монах мог пойти? И уходил ли он вообще? Возможно, процесс обесцвечивания закончился и он просто исчез? Вдруг он все еще с нами, а мы об этом даже не подозреваем, потому что не можем его видеть? А Тук бредет себе где-то на краю сумеречного мира, в который нам не дано заглянуть… Вдруг он прямо сейчас зовет нас, дергает за рукава, чтобы дать спутникам понять, что он рядом, а мы не можем ни услышать его голоса, ни почувствовать его прикосновения? Хотя нет, это не тот случай. Тук не стал бы никого звать или дергать за рукав. Ему было бы все равно. Глубоко плевать, знаем мы о его присутствии рядом с нами или нет. Все, что этому типу нужно, – дурацкая кукла, которую он прижимает к груди, и одинокая мысль, звучащая у него в голове. Не исключено, что его исчезновение, то есть этот процесс постепенного стирания себя из настоящего, был желанным избавлением от нас.

– Теперь вас осталось лишь двое, – прогудел Ух. – Но с вами идут сильные союзники. Мы трое всегда будем верны вам, можете полностью на нас положиться.

Я совсем забыл про Уха, лошадку и робота, и на секунду мне действительно показалось, что остались только мы с Сарой. Команда из четырех людей, которые вырвались за пределы Галактики в поисках неведомо чего, сократилась вдвое, а цель по-прежнему так и остается призрачной…

– Ух, – сказал я, – ты ведь что-то почувствовал, когда Джордж нас покинул. Ты знал, в какой именно момент все произошло. А что на этот раз?

– Я не слышал, как Тук ушел, – сказал Ух. – Вернее, на самом деле он ушел еще давно, много дней назад. И теперь исчез так легко, что это нельзя почувствовать. Его просто становилось все меньше и меньше.

Вот и ответ: его просто становилось все меньше и меньше. Да и было ли время, когда Тук присутствовал рядом с нами на все сто процентов?

Сара упрямо вскинула голову, как будто бросая вызов тому, что скрывалось в окружающем нас мраке. Быть может, неким обстоятельствам или даже существам, которые забрали Тука? Хотя трудно было поверить, что он исчез по какой-то конкретной внешней причине. Объяснение следовало искать в нем самом, в том, как было устроено его сознание.

В свете костра я увидел, что по щекам Сары катятся слезы. Она смотрела в темноту, высоко вскинув голову, и беззвучно плакала. Я осторожно положил руку ей на плечо, она повернулась ко мне, и я – вот уж не думал не гадал, что такое может случиться, – обнял ее. Сара уткнулась лицом мне в плечо и разрыдалась, а я еще крепче прижал ее к себе.

Невдалеке от нас у костра неподвижно стоял Роско. Сквозь рыдания Сары я слышал, как он тихо бормочет:

– Один, пластин, бензин, дельфин, кувшин, блондин…

Глава 18

Мы добрались до цели на следующий день после исчезновения Тука. Не было ни малейших сомнений: это и есть то самое место, куда мы упорно шли день за днем. Не скажу, что мы вдруг испытали какое-то необычайное озарение или просветление; просто преодолели небольшой подъем и, увидев в низине две скалы, в узкое пространство между которыми убегала наша тропинка, сразу поняли: эти ворота ведут именно туда, куда мы стремимся попасть.

Рядом к самому небу поднимались горы, те самые, которые с окраины города выглядели смазанной лиловой полоской на горизонте. Вблизи они и впрямь оказались лиловыми, в отличие от голубоватой дымки, которой было подернуто плато. Все это казалось таким правильным: горы, ворота и ощущение завершенности долгого пути, – что я невольно напрягся в ожидании подвоха. Правда, сколько ни старался, не мог понять: что же тут могло быть не так?

– Ух, – позвал я.

Но Ух не ответил, он неподвижно стоял рядом с нами, погрузившись в глубокую задумчивость.

– Ну что, идем? – предложила Сара.

И мы пошли вниз по тропинке к огромному каменному порталу.

Приблизившись, мы обнаружили там объявление. К скале была прикреплена металлическая пластина. Вернее, таких пластин там насчитывалось не меньше дюжины, и на всех, похоже, была выгравирована одна и та же информация, но только на разных языках. Мы прочитали текст на универсальном космическом жаргоне: