Читаем Бразилия. Полная история страны полностью

Отречение Педру Первого было обусловлено не столько необходимостью отъезда из страны, сколько обострением отношений императора с либеральной частью бразильского общества. Противостояние между сторонниками императора и либералами достигло пика в ночь на 13 марта 1830 года, которая вошла в анналы истории как «Ночь драки бутылками». Во время торжественного вечера, устроенного по случаю прибытия императора в Минас-Жерайс, враждебно настроенные местные жители напали на приглашенных с камнями и бутылками. С этой ночи начался политический кризис, закончившийся отречением императора.

Правилами хорошего тона, принятыми среди монархов, предписывается оставлять своему преемнику больше земель, чем было получено. Педру Второму досталось меньше того, что получил его отец. С октября 1825 года по август 1828 года между Бразилией и Объединенными провинциями Рио-де-ла-Плата шла война за обладание провинцией Сиспалатина, спровоцированная действиями повстанцев, известных как Тридцать три Ориенталес[74]. «Яблоко раздора» не досталось никому – бÓльшая часть Сиспалатины в 1828 году стала независимым государством Уругвай, а территории, лежавшие на востоке провинции, остались под контролем Бразилии. Утрата Сиспалатины сильно ударила по престижу Педру Первого – подданные не прощают своим правителям проигранных войн.

Глава тринадцатая

Педру Второй – второй и последний император Бразилии

Его Императорское Величество Дон Педру Второй, Конституционный Император и Бессменный Защитник Бразилии, пробыл на престоле пятьдесят восемь лет и был свергнут 15 ноября 1889 года в результате государственного переворота, который он не пытался подавить. Известие о своем смещении Педру Второй встретил словами: «Если так сложилось, то мне пора в отставку. Я слишком много работал и устал, теперь я стану отдыхать». Еще в 1862 году Педру Второй написал в своем дневнике: «Я был рожден для того, чтобы заниматься литературой и науками. Что же касается политики, то, будь у меня выбор, я бы предпочел моему нынешнему императорству пост президента Республики или ее министра». В другой раз император написал: «Если бы я не был императором, то хотел бы быть учителем, поскольку я не знаю задачи более благородной, чем направлять молодые умы и готовить людей завтрашнего дня».


Аурелиу ди Фигейреду. Педру I передаёт парламенту письмо об отречении. 7 апреля 1831 года. XIX век


Юному императору можно было только посочувствовать. В годовалом возрасте он лишился матери, императрицы Марии Леопольдины. Отец им никогда особо не интересовался, а когда Педру шел шестой год, передал ему корону и отбыл в Европу, откуда уже не вернулся.

С матерью же вышла вот какая история. Император Педру Первый был неисправимым романтиком, или, если уж говорить прямо, – отъявленным бабником. Его брак с матерью Педру, дочерью австрийского императора Франциска Первого, Каролиной Жозефой Леопольдиной Франциской Фердинандой, был сугубо политическим актом, взаимовыгодным союзом двух корон. Муж увидел свою жену спустя полгода после церемонии бракосочетания, состоявшейся 13 мая 1817 года в Вене (особу жениха на церемонии представлял дядя невесты, эрцгерцог Карл). Полная Мария Леопольдина не понравилась Педру, предпочитавшему изящных субтильных красоток. Да и красотой она особо не отличалась – симпатичная, но не более того. Разница в возрасте была небольшой – Марии Леопольдине шел двадцать первый год, а Педру за месяц до их встречи исполнилось девятнадцать, но по части жизненного опыта муж-повеса намного опережал жену-скромницу, у него за плечами было множество интрижек, а на момент прибытия Марии Леопольдины в Рио-де-Жанейро он открыто сожительствовал с французской танцовщицей Ноэми Тьерри, которая оставалась при нем и после. Для того, чтобы удалить ее от двора, понадобилось вмешательство Жуана Шестого. Короче говоря, свою первую жену Педру Первый не любил и нисколько с ней не считался. Вдобавок ко всему они не сходились в политических взглядах, а для монарших семей это имеет важное значение. Педру, по выражению самой Марии Леопольдины, «любил новые идеи», а она была консервативна и боялась «новых идей», точнее не самих идей, а революций, к которым они приводили.

Среди многочисленных любовниц Педру Первого выделялась Домитилия де Кастро ду Канто и Мелу, с которой Педру познакомился за несколько дней до провозглашения независимости Бразилии. Он поселил Домитилию в Рио-де-Жанейро, помог ей расторгнуть брак с нелюбимым мужем, появлялся с ней в свете, награждал титулами, а в апреле 1825 года назначил ее фрейлиной императрицы… В качестве фрейлины Домитилия сопровождала императорскую чету во время поездки в Байю, причем ей Педру уделял гораздо больше времени, чем своей жене, которая была беременна их первенцем, будущим императором Педру Первым.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное