Читаем Бразилия. Полная история страны полностью

Официально было объявлено, что причиной смерти Марии Леопольдины, умершей 11 декабря 1826 года, стал послеродовой сепсис, но многие историки считают, что виной всему были побои. Педру, собиравшийся отбыть на войну за Сиспалатину, хотел устроить прием, частью которого была церемония протокольного целования руки императора. Педру хотел, чтобы во время целования руки рядом с ним стояли и жена, и любовница, ставшая к тому времени маркизой Сантос. Для Марии Леопольдины это было унизительно, поэтому она, вопреки приказу мужа, проигнорировала прием. Педру впал в ярость, начал бить жену, которая в тот момент носила их второго ребенка, ударил ее ногой в живот… В общем, у императрицы произошел выкидыш, осложнившийся сепсисом.

Каково жить ребенку, зная, что его отец убил его мать? Мало этого, так у Педру не было детства, в полном понимании этого слова. С младых ногтей его готовили к правлению, и чтение серьезных книг заменяло ему игры. Но, несмотря на это, Педру вырос хорошим человеком – добрым, сострадательным, покладистым и совершенно не чванным. У монархов, как известно, не бывает друзей, и в основном Педру общался со своими сестрами. Отец поручил заботу о нем троим людям. За обучение и воспитание Педру отвечал Хосе Бонифацио де Андрада, которому в 1829 году было разрешено вернуться в Бразилию. При всех былых трениях император Педру Первый решил, что лучшего наставника ему не найти. Второй была донна Мариана де Верна, гувернантка Педру, старавшаяся заменить ему мать. Третьим опекуном стал дворцовый служитель Рафаэль, бразилец с африканскими корнями, пользовавшийся доверием Педру Первого.

Пока юный император готовился к правлению, государством управлял избранный Генеральной ассамблеей регентский совет, в который вошли генерал Франсиско де Лима э Сильва, видный политик Хосе да Коста Карвалью и депутат Жуан Браулио Мунис, происходивший родом из Мараньяна и пользовавшийся влиянием на севере страны. Юг в триумвирате представлял Карвалью, длительное время живший в Сан-Паулу, а генерал де Лима э Сильва представлял военную верхушку и придворные круги. Все члены триумвирата были сторонниками правой Реставрационистской партии, которая желала возвращения Педру Первого и установления в Бразилии «твердой» императорской власти. В какой-то степени это желание было обоснованным, поскольку в стране то и дело вспыхивали восстания, да и вообще обстановка была нестабильной. Кстати говоря, Бонифацио, воспитывавший Педру Второго, тоже был реставрационистом. И вообще, во властных кругах, в том числе и в сенате, у реставрационистов было много сторонников.

Тем не менее противникам возврата к старым порядкам удалось провести через Генеральную ассамблею «Дополнительный акт» к конституции 1824 года, принятый в июле 1834 года. Этот акт упразднил насквозь консервативный Государственный совет, заменил регентский триумвират одним регентом и создал вместо «декоративных» провинциальных хунт законодательные ассамблеи, наделенные более широкими полномочиями (в частности, правом утверждения местных бюджетов). Новым регентом стал умеренный либерал, точнее – конституционный монархист Диогу Фейжо, прежде занимавший пост министра юстиции. Таким образом, пока Педру Второй готовился к правлению, его полномочия несколько урезали, правда спокойнее в государстве от этого не стало – одно восстание сменялось другим. «Наши основы шатаются, империи угрожает опасность, – сказал Фейжо в 1836 году, – вулкан анархии может уничтожить ее…».

Нет смысла уделять внимание каждому восстанию периода регентства, но об одном все же следует упомянуть. В сентябре 1835 года началось восстание на крайнем юге Бразилии, в провинции Риу-Гранди-ду-Сул, получившее названия «Война Фаррапус» и «Революция Фарропилья»[75]. Местные скотоводы были недовольны конкуренцией со стороны Уругвая и Объединенных провинций, предлагавших говядину по более низким ценам, а пастухи-гаучо и батраки-агрегадос, практически низведенные до положения рабов, хотели для себя лучшей жизни и уменьшения налогового бремени. Когда верхи и низы общества едины в своих стремлениях, успех не заставляет себя долго ждать. В сентябре 1836 года повстанцы создали свое государство – Республику Риу-Гранди, девизом которой стало: «Свобода, равенство, человечность!». Самопровозглашенная республика, поддерживаемая Уругваем, просуществовала до марта 1845 года – нешуточный срок! – и вернулась к Бразилии с согласия ее правительства и граждан, измученных длительной войной и сознававших отсутствие политических перспектив. К слову, раб, вступавший в республиканскую армию, получал свободу.


Педру II (1875)


Перейти на страницу:

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное