Читаем Бразилия. Полная история страны полностью

С 10 ноября 1937 года начался период Нового государства или Третьей Бразильской республики, которая на самом деле была авторитарной диктатурой Жетулиу Варгаса. Авторитаризм сочетался с национализмом и антикоммунизмом. К интегралистам, выступившим против Варгаса с оружием в руках, диктатор относился гораздо мягче, чем к коммунистам, в которых видел своих главных политических врагов. Интегралисты же были полезны своими связями с Германией. Варгас не собирался «складывать все яйца в одну корзину», развивая политические и экономические отношения только с США, Германия казалась ему приемлемой и выгодной альтернативой. А Германия, в свою очередь, не хотела отдавать Бразилию американцам, так что охлаждение германо-бразильских отношений, вызванное попыткой интегралистского переворота, длилось недолго. В октябре 1938 года американские партнеры заставили Варгаса разорвать дипломатические отношения с Германией в форме временного отзыва послов, но торговые контакты между Берлином и Рио-де-Жанейро сохранились и продолжались даже после того, как летом 1940 года Варгас заявил, что в грядущей войне Бразилия выступит на стороне США и Великобритании.

Жесткую централизацию власти, лишившую бразильские штаты остатков самостоятельности, Варгас подавал как заботу о провинциях. «У нас больше нет региональных проблем, – говорил он. – Все они являются национальными проблемами и представляют интерес для всей Бразилии». Отличительной чертой политики Варгаса было наличие веского (хоть и не всегда правдивого) обоснования любого решения. Все что ни делал президент, делалось, по его словам, на благо Бразилии и ее народа. Так, например, создание Департамента прессы и пропаганды, который осуществлял цензуру печати, объяснялось необходимостью контроля за деятельностью иностранных журналистов, очернявших бразильскую действительность и наносивших ущерб репутации бразильского правительства в глазах мировой общественности. Всплеск национализма преподносился как забота об интересах бразильского народа. Из мятежа интегралистов Варгас извлек личную выгоду, использовав его для создания многочисленной президентской охраны, которую бразильцы прозвали «Черной гвардией» не только из-за цвета формы, но и из-за страха, который она всем внушала. Заводить личную охрану без повода было несообразно, получалось бы, что президент отгораживается от своего народа, который его боготворит (так, во всяком случае, считалось официально). А мятеж был замечательным поводом – враги не дремлют, но и мы всегда начеку.

С точки зрения государственных интересов, а также интересов простых бразильцев, власть авторитарного диктатора, при всех своих недостатках, была предпочтительнее власти «кофейно-молочной» олигархии. Олигархи думали только о собственных интересах, а Варгас, считавший всю Бразилию своей фазендой, проявлял заботу о государстве. В частности, проводимая им политика импортозамещения стимулировала индустриализацию Бразилии с упором на развитие тяжелой промышленности, а жесткая централизация власти и контроль за деятельностью всех звеньев государственного аппарата позволили обуздать коррупцию и расхищение государственных средств, которое для «кофейных» и «молочных» олигархов было чем-то вроде спорта, они словно бы соревновались в том, кто глубже запустит руку в государственный карман. О мерах, направленных на улучшение положения рабочих, уже было сказано выше. В определенной мере улучшилось и положение крестьян, которых землевладельцы уже не могли эксплуатировать так беззастенчиво, как прежде. Принято считать, что в период Нового государства авторитет президента Варгаса достиг своего пика.

Глава двадцать шестая

Конец «Нового государства»

Вторая мировая война, начавшаяся 1 сентября 1939 года, сильно ударила по окрепшей бразильской экономике. Главной проблемой импорта стал дефицит нефти и каменного угля, что сократило выработку энергии на тепловых электростанциях и объемы железнодорожных перевозок, а ведь железные дороги в тот период обеспечивали основную связь между севером и югом страны, перевозили сырье из северных штатов на переработку в южные. Правительство оперативно приняло меры – регламентировало потребление электроэнергии, увеличило, насколько это было возможно, добычу угля, переориентировало производство в свете новых условий, запустило строительство гидроэлектростанции на реке Сан-Франциско. Централизация власти позволяла правительству действовать эффективно. К моменту вступления Бразилии в войну на стороне США и их союзников, что произошло 22 августа 1942 года, экономика страны в целом уже была переведена «на военные рельсы».

Перейти на страницу:

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное