Бразилия. Полная история страны

Эурико Дутра на открытии Чемпионата мира по футболу 1950 года

Если Варгас делал акцент на импортозамещении и разборчивом привлечении инвесторов, отбирая тех, кто мог принести наибольшую пользу бразильской экономике, то президент Дутра гостеприимно распахнул двери настежь перед американским капиталом. Иностранные инвестиции снова приобрели грабительский характер, что вызвало недовольство бразильских предпринимателей, снова оказавшихся на второстепенных ролях, несмотря на задекларированный Конституцией 1946 года приоритет отечественного предпринимательства над иностранным.

С возвращением демократии жизнь бразильского народа не стала лучше. Над улучшением нужно было работать и работать, но у правительства были другие, более интересные занятия. Про «более интересные занятия» – это, конечно, же шутка, в которой кроется намек. На самом деле правительство Дутры благодушно наблюдало за нарастающим притоком американского капитала и считало, что прогресс во всех сферах не заставит себя ждать. Но…

Но, во‑первых, прибыли от иностранных вложений уходили за границу, причем – в неограниченных количествах, несмотря на изданный в 1946 году декрет, согласно которому ежегодный объем выводимых за рубеж прибылей не мог превышать восьми процентов от первоначально зарегистрированного капитала иностранного предприятия. Задекларировать можно все что угодно, но если исполнение декрета невозможно контролировать, то какой от него может быть толк?

Под давлением американских концернов, правительство Дутры было вынуждено отменить все ограничения на импорт товаров, поставив тем самым бразильскую промышленность в крайне невыгодное положение – отечественное производство не могло конкурировать с дешевыми импортными товарами, а кроме того, за импорт приходилось платить твердой валютой, главным образом – американскими долларами, а не хилым бразильским крузейро, пришедшим на смену реалу в 1942 году[135].

Вот несколько цифр, не нуждающихся в комментариях. Отрицательное сальдо внешней торговли[136] в 1947 году составило миллиард шестьсот миллионов крузейро, что соответствовало примерно ста тридцати миллионам долларов США (а доллар тогда весил гораздо больше, чем в наше время). Количество бумажных денег в обращении в 1945 году составляло восемнадцать миллиардов крузейро, а в 1950 году оно превысило тридцать миллиардов. Дефицит платежного баланса[137] в 1950 году приближался к шести миллиардам крузейро. Нестабильная экономическая ситуация создавала богатые возможности для разного рода спекулятивных сделок, от которых бразильскую экономику лихорадило еще сильнее.

Рост иностранных инвестиций означал усиление иностранного вмешательства во внутренние дела Бразилии, а вмешательство это преследовало одну-единственную цель – выкачать из страны как можно больше денег и ресурсов. Одним из главных ресурсов была рабочая сила, дешевая рабочая сила, обеспечивающая низкую себестоимость производимой продукции. Правительству Дутры с одной стороны было выгодно привлекать иностранные инвестиции низкой стоимостью труда, а с другой стороны, оно не собиралось проявлять никакой заботы о рабочих, поскольку опорой ему служили буржуазно-помещичьи круги. С крестьянами была та же самая ситуация, что и с рабочими. В результате недовольство среди простого народа нарастало и в 1949 году о правлении Варгаса большинство простых бразильцев вспоминало с сожалением. И тогда были проблемы, причем немалые, но все познается в сравнении, и «просто плохо» котируется выше, чем «очень плохо». Тем более что у Варгаса было веское оправдание – мировая война, в которой Бразилии пришлось принять участие, – а послевоенное правительство действовало в благоприятных условиях, но все же не смогло (не захотело, не сумело) улучшить жизнь простых бразильцев. Избранная им политика невмешательства в экономику на деле была не чем иным, как «умыванием рук», желанием избавить себя от лишней обузы. Кроме того, «демократическое» правительство Дутры не стеснялось принимать антидемократические меры, такие, например, как ограничение деятельности профсоюзов и попытка вернуть их под государственный контроль.

Сейчас имя Эурико Гаспара Дутры у бразильцев в первую очередь ассоциируется с запретом азартных игр, введенным шестнадцатым президентом страны в 1946 году, вскоре после прихода к власти. Принято считать, что к такому решению Дутру подтолкнула его жена Кармела, ревностная католичка и, как можно предположить, та еще ханжа. Но если кто-то думает, что бразильцам с 1946 года негде попытать счастья, то сильно ошибается: по самым скромным оценкам оборот нелегальных игорных заведений составляет в наше время около двадцати пяти миллиардов реалов (!). Лучше бы было направлять отчисления с этих сумм в бюджет, нежели позволять им оседать в карманах донов игорной мафии. При этом в Бразилии можно легально делать ставки на спорт и на лошадей, эти виды азартных игр считаются «благородными» и не столь пагубно действующими на психику игроков.