Читаем Бразилия. Полная история страны полностью

Варгас не мог ничего противопоставить ультиматуму. Единственным его оружием могла бы стать поддержка народа, но на нее нельзя было рассчитывать. Президент попытался выиграть время, объявив о своем уходе в отпуск на девяносто дней, но генералы на это не согласились – им была нужна полная отставка. Вечером 24 августа в президентском дворце Катете Жетулиу Варгас покончил с собой, выстрелив в грудь из пистолета. В предсмертном письме он написал: «В очередной раз силы и интересы, направленные против народа, направлены против меня… Им нужно заставить меня замолчать и помешать мне действовать, чтобы я не мог, как делал всегда, продолжать защищать людей и особенно – простых. Я следую судьбе, которую сам избрал для себя. После десятилетий грабительского господства международных финансовых корпораций я возглавил революцию и победил. Я начал работу по освобождению страны и установил режим социальной свободы. Мне пришлось уйти в отставку. Я передал правительство в руки народа. Подпольная кампания международных корпораций объединилась с национальными кругами, восставшими против режима гарантий занятости… Справедливый пересмотр минимальной заработной платы вызвал волну ненависти… Они [политические противники] не хотят, чтобы рабочий был свободен… Я боролся месяц за месяцем, день за днем, час за часом, сопротивляясь постоянному, непрекращающемуся давлению, запасшись терпением и забыв о себе, я пытался защитить людей, которые остались без защиты. Больше я ничего не могу им дать, кроме своей крови… Я выбираю это средство, чтобы навсегда остаться с вами. Когда вы будете унижены, вы почувствуете, как моя душа страдает рядом с вами. Когда голод постучит в вашу дверь, вы ощутите в груди силы для борьбы за себя и своих детей. Когда вас оскорбят, вы почувствуете мою мысленную поддержку… Моя жертва объединит вас, и мое имя будет вашим боевым знаменем… На ненависть я отвечаю прощением. И тем, кто думает, что победил меня, я отвечаю своей победой. Я был рабом народа, и сегодня я освобождаю себя для вечной жизни. Но этот народ, рабом которого я был, больше не будет ничьим рабом. Моя жертва навсегда останется в его душе, а моя кровь станет ценой его спасения… Я не боюсь. Я спокойно делаю свой первый шаг по дороге в вечность и расстаюсь с жизнью, чтобы войти в историю».

Оценки предсмертного письма Жетулиу Варгаса сильно разнятся – от «исповеди благородного человека» до «демагогии ловкого интригана». Письмо приведено с незначительными сокращениями, не искажающими ни смысла, ни духа его, так что каждый из читателей этой книги может дать ему свою оценку.

Самоубийство примирило Варгаса с бразильцами. Толпы народа провожали его в последний путь, и память о нем живет по сей день. «Второй Варгас» – это почетное прозвище для бразильского политика, надо хорошо постараться для блага народа, чтобы заслужить его. После гибели Варгаса народ обратил свое недовольство на тех, кто довел президента до фатального конца. Карлосу Ласерде, считавшемуся главным врагом Варгаса, пришлось на год уехать в США после того, как редакция газеты «Трибуна да импренса», в которой он печатал свои критические статьи, была разгромлена демонстрантами.

Глава двадцать девятая

Пятьдесят лет за пять и новая столица государства

После самоубийства Жетулиу Варгаса президентские полномочия перешли к вице-президенту Жуану Кафе Филью. Эдуарду Гомеш стал министром авиации, а военным министром был назначен другой организатор антиваргасовского заговора Жуарес ду Насименту Фернандес Тавора. Но главным членом правительства на тот момент стал министр финансов Эухениу Гудин Филью, которому было поручено достичь экономической стабилизации. Гудин сделал ставку на экономию – он резко сократил государственные расходы и «прикрутил кран» кредитно-денежной экспансии. В какой-то мере ситуация в экономике стабилизировалась, но в ряде промышленных отраслей начался кризис, а это привело к очередному повышению цен на товары первой необходимости.

3 октября 1955 года состоялись очередные президентские выборы, на которых кандидат от Социал-демократической партии, бывший губернатор штата Минас-Жерайс Жуселину Кубичек де Оливейра с небольшим перевесом одержал победу над генералом Жуаресом Таворой, выдвинутым Национально-демократическим союзом. Кубичек набрал немногим менее тридцати шести процентов голосов, Тавора – тридцать, а баллотировавшийся от Социально-прогрессивной партии Адемар де Баррос – почти двадцать шесть процентов голосов. По этому раскладу можно судить, что на тот момент в бразильской политике не было доминирующей силы, не было крепкого стержня, вокруг которого могли бы сплотиться все партии и движения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1939: последние недели мира.
1939: последние недели мира.

Отстоять мир – нет более важной задачи в международном плане для нашей партии, нашего народа, да и для всего человечества, отметил Л.И. Брежнев на XXVI съезде КПСС. Огромное значение для мобилизации прогрессивных сил на борьбу за упрочение мира и избавление народов от угрозы ядерной катастрофы имеет изучение причин возникновения второй мировой войны. Она подготовлялась империалистами всех стран и была развязана фашистской Германией.Известный ученый-международник, доктор исторических наук И. Овсяный на основе в прошлом совершенно секретных документов империалистических правительств и их разведок, обширной мемуарной литературы рассказывает в художественно-документальных очерках о сложных политических интригах буржуазной дипломатии в последние недели мира, которые во многом способствовали развязыванию второй мировой войны.

Игорь Дмитриевич Овсяный

История / Политика / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное