Бремя страстей человеческих

It sounded odd to them to hear him compare Lord Beaconsfield with Alcibiades.	Странно было слышать, что он сравнивает лорда Биконсфилда с Алкивиадом.
He talked of Mr. Gladstone and Home Rule.	Он говорил о мистере Гладстоне и самоуправлении для Ирландии.
They realised that he was a Liberal.	Да он просто либерал!
Their hearts sank.	Сердце у них упало.
He talked of German philosophy and of French fiction.	Он говорил о немецкой философии и о французской литературе.
They could not think a man profound whose interests were so diverse.	Разве у серьезного человека могут быть такие разнородные интересы?
It was Winks who summed up the general impression and put it into a form they all felt conclusively damning.	Соне удалось выразить общее впечатление, и в такой форме, которая в их устах означала самый суровый приговор.
Winks was the master of the upper third, a weak-kneed man with drooping eye-lids, He was too tall for his strength, and his movements were slow and languid.	Соня - наставник старшего третьего класса - был человек слабовольный; веки его были всегда полуприкрыты.
He gave an impression of lassitude, and his nickname was eminently appropriate.	Недостаточно крепкий для своего высокого роста, он двигался медленно, вяло и выглядел ужасно утомленным; прозвище было очень метким.
"He's very enthusiastic," said Winks.	- Уж больно он увлекается,- сказал Соня.
Enthusiasm was ill-bred.	Увлекаться было непристойно.
Enthusiasm was ungentlemanly.	Джентльменам увлекаться не подобало.
They thought of the Salvation Army with its braying trumpets and its drums.	Это напоминало об Армии спасения с ее пронзительными трубами и барабаном.
Enthusiasm meant change.	Увлечения вели ко всяким новшествам.
They had goose-flesh when they thought of all the pleasant old habits which stood in imminent danger.	Мороз подирал по коже от одной мысли, что любезным их сердцу традициям угрожает неминуемая опасность.
They hardly dared to look forward to the future.	Они с дрожью взирали на будущее.
"He looks more of a gipsy than ever," said one, after a pause.	- Он еще больше похож на цыгана, чем прежде, -изрек кто-то, помолчав.
"I wonder if the Dean and Chapter knew that he was a Radical when they elected him," another observed bitterly.	- Интересно, знали настоятель и капитул, что он радикал? - горько спросил другой.
But conversation halted.	Но разговор не клеился.
They were too much disturbed for words.	Они были взволнованы.
When Tar and Sighs were walking together to the Chapter House on Speech-Day a week later, Tar, who had a bitter tongue, remarked to his colleague:	Когда неделю спустя Деготь и Зануда шли в здание капитула на торжественный акт, Деготь заметил с обычной своей язвительностью:
"Well, we've seen a good many Speech-Days here, haven't we?	- Мы с вами присутствуем на таких торжествах уже много лет.
I wonder if we shall see another."	Любопытно, доживем ли мы до следующего?