Бремя страстей человеческих

And before Philip, his mind fixed on the photographs, had time to gather the meaning of the remark, Mr. Perkins was showing him a picture of Salamis, and with his finger, a finger of which the nail had a little black edge to it, was pointing out how the Greek ships were placed and how the Persian.	И, прежде чем до поглощенного фотографиями Филипа дошел смысл его замечания, мистер Перкинс уже показывал вид Саламина и, водя по фотографии пальцем, ноготь которого был обведен черной каемкой, объяснял, где стояли греческие, а где - персидские корабли.
XVII	ГЛАВА 17
Philip passed the next two years with comfortable monotony.	Следующие два года прошли для Филипа без всяких треволнений.
He was not bullied more than other boys of his size; and his deformity, withdrawing him from games, acquired for him an insignificance for which he was grateful.	Его изводили не больше, чем других, а физический недостаток, мешавший ему участвовать в играх, позволял оставаться в тени, и это его вполне устраивало.
He was not popular, and he was very lonely.	Его недолюбливали, он чувствовал себя очень одиноким.
He spent a couple of terms with Winks in the Upper Third.	В старшем третьем классе целых два триместра его наставником был Соня.
Winks, with his weary manner and his drooping eyelids, looked infinitely bored.	Вялые манеры и полуприкрытые веки придавали ему такой вид, словно ему наскучило все на свете.
He did his duty, but he did it with an abstracted mind.	Свои обязанности он выполнял, но делал это с величайшей рассеянностью.
He was kind, gentle, and foolish.	Это был добряк, человек мягкий и недалекий.
He had a great belief in the honour of boys; he felt that the first thing to make them truthful was not to let it enter your head for a moment that it was possible for them to lie.	Он безгранично верил в честность своих учеников; для того чтобы они были правдивыми, нужно было, по его мнению, не допускать даже мысли, будто они могут солгать.
"Ask much," he quoted, "and much shall be given to you."	"Просите, и дано будет вам",- цитировал он.
Life was easy in the Upper Third.	В старшем третьем классе жилось легко.
You knew exactly what lines would come to your turn to construe, and with the crib that passed from hand to hand you could find out all you wanted in two minutes; you could hold a Latin Grammar open on your knees while questions were passing round; and Winks never noticed anything odd in the fact that the same incredible mistake was to be found in a dozen different exercises.	Было точно известно, какие вам достанутся стихи для разбора, и по шпаргалке, передававшейся из рук в руки, можно было за две минуты приготовить любой ответ; когда задавали вопрос, можно было держать на коленях раскрытую латинскую грамматику; Соня не видел ничего странного в том, что одна и та же несуразная ошибка попадалась в добром десятке ученических упражнений.
He had no great faith in examinations, for he noticed that boys never did so well in them as in form: it was disappointing, but not significant.	Он не слишком верил в экзамены, так как заметил, что его ученики никогда не достигали на экзаменах таких успехов, как на классных занятиях; это было досадно, но в общем ничего не доказывало.