Брикстонская петля (СИ)

Если он мог зачистить своё досье в базах многих государственных и международных правоохранительных структур, то почему не мог подкорректировать досье некоего англичанина, доктора Джона Хэмиша Ватсона, и в его весьма реальную, поддающуюся многим проверкам, медицинскую и военную биографию втиснуть свою фотографию? Слежкой за предыдущей квартирой и — главное — собственноручным обнаружением этой слежки Мориарти вынудил Холмс бежать из предыдущей квартиры. Разве не могло это быть старательно спланированным актом, основанным на внимательном изучении социопатической натуры Мелинды и направленным на то, чтобы вынудить её искать новое жилье, а вместе с тем — подстроить соседство с самим Мориарти? В конце концов, именно поэтому Холмс не обнаружила за Ватсоном никакой слежки — Мориарти не было нужды следить за самим собой.

Что она вообще знала о нём на самом деле? Слышала проскальзывающий в его манере говорить легкий акцент — его без труда можно было подделать; видела, что в результате ранения он хромал, но так же не единожды видела, как он забывал это делать — и наивно списывала это на психосоматику. Знала, что он доктор и устроился в больницу Святого Варфоломея, но источником этой информации была миссис Хадсон. И если бывшей гувернантке Холмс доверяла, то её кардиологу, который и связал миссис Хадсон с Ватсоном, Мелинда не видела причин верить. Всю остальную информацию она черпала из сети, но Мориарти заметно превосходил в своих умениях обычных пользователей. Холмс проверила телефон и компьютер Ватсона, как только тот въехал, и те оказались предсказуемо заполнены совершенно бесполезным и безопасным обывательским хламом. Со стороны Мориарти это было бы совершенно глупо: подобравшись непосредственно к самой Холмс, прихватить с собой свою настоящую технику. К слову о телефоне. Мориарти писал ей: «Это заводит», и Ватсона она тоже заводила — они испытывали к ней необъяснимое, невесть откуда взявшееся и в случае с Ватсоном весьма очевидно неподдельное физическое влечение.

Холмс сомкнула пальцы в замок, подняла над головой руки и потянулась всем телом, разгоняя в нём дремотное тепло и до хруста прогибая спину.

Объективно эта версия не выдерживала даже поверхностной критики. Она рушилась от малейшей попытки подвергнуть её сомнению. Например, откуда Мориарти мог знать, что предпочитающая затворническое уединение Холмс вдруг будет нуждаться в сожителе? Что предпочитающая отдаленные от заполненного столпотворениями туристов и нагромождения транспорта районы, часто окраины почти за чертой Лондона Холмс вдруг пристанет на жилье у самого Риджентс-Парка?

Её единственным резоном выбора этой квартиры оказалась дороговизна всего прочего на рынке. Это место миссис Хадсон была готова — несправедливо в ужасный убыток для себя самой — отдать Мелинде в бесплатное пользование, и Холмс пришлось уговаривать бывшую гувернантку принять от неё хоть символические шестьсот фунтов в месяц — треть обычной лондонской квартплаты. Миссис Хадсон была непреклонна, пусть и жила на одну пенсию и получаемую от сдачи дома прибыль, и чтобы впихнуть ей в руки деньги, Мелинде пришлось пойти на хитрость — предложить взять ещё одного квартиранта. Всё это было решено в одну личную встречу за заботливо принесенными миссис Хадсон сэндвичами и чаем из термоса. Подсмотреть за этой договоренностью в Интернете или подслушать в мобильной связи было невозможно, а так — невозможно было и предугадать необходимость притвориться кем-то другим.

Холмс перетасовывала эту мысль в своей голове скорее ради забавы, нежели из-за серьезного беспокойства. И точно так же исключительно из праздного любопытства решила удостовериться, в самом ли деле Ватсон был доктором и работал в Бартсе.

Она подвинулась к краю кровати, свесила голые ноги к холодным доскам — квартира заполнялась влажной стужей, когда Джон не разжигал камин — и подхватила с пола смятые джинсы.

***

Девоншир-Стрит ранним утром была привычно пустынной в обоих направлениях. Машины у домов стояли ещё укрытые белесой дымкой ночной изморози, тротуары пустовали, в окнах частных домов зажигался свет, в окнах офисных зданий царила безлюдная чернота. Джон подъехал к загоревшемуся красным светофору у перекрестка, остановился и уперся левой ногой в асфальт, удерживая мотоцикл под собой вертикально.