Читаем Бриллианты и ржавчина (СИ) полностью

Кажется, это стало традицией, ведь теперь ни один мой выход на улицу не может не обернуться каким-нибудь приключением. Просто на этот раз какой-то невероятно верующий человек – не фанатик ли? – решил перегородить мне дорогу к Дину и Детке. Человек с обезумевшими глазами начал махать на меня руками и взывать к искуплению… Прохожие, конечно же, смотрели на него со смехом, на меня – скептично. Обойти его, к сожалению, не получилось, и толпа зевак уже собралась вокруг, требуя хлеба и зрелищ. Люцифер стоял рядом и посмеивался над набожными речами фанатика, а позже тихонько шепнул мне, что этот человек около десяти лет назад отправил родную сестру за решетку.

Через пару минут кто-то из толпы начал выкрикивать свое мнение насчет заповедей, грехов, церкви и веры в целом. Конечно же, часть из высказываний носила атеистский характер, но были здесь и православные, и католики, и буддисты, и даже язычники. К своему удивлению, я не приметила ни одного сатаниста, а вот на меня смотрели со страхом. Я не сатанистка, но, похоже, тот фанатик понял мои взгляды.

Все-таки удивительно, какой страх появление сатаниста вызывает в обществе. Люди, никогда не афишировавшие свою веру и религиозную принадлежность, вдруг становятся набожными, а часть из них начинает трясти крестиками, неизвестно с какой целью надетыми на шею, будто при их виде я, словно Дракула в исполнении Лугоши, растеряю всю свою силу. Люди начинают молиться, как только им нужна помощь Всевышнего, словно Он, как какой-то торгаш, - дай Ему монет, и Он сразу же тебе поможет. Носят крестики, вешают иконы в своих домах, пытаясь защититься. Защититься от чего? От моей мягкосердечности или возможной дружбы? Покупают церковные атрибуты – можно подумать, это прибавит им веры. Ведь эти люди всегда боятся, всегда сомневаются, хотя бы подсознательно. Ношение знаков почившей веры прибавляет им чувства безопасности. Дураки, можно подумать, что кто-то из вас знает средства, которые могут защитить вас от Люцифера. Пускай он и не Дьявол вовсе, но вы-то считаете его таковым…

Из толпы меня вытащил Дин, который по крикам сразу понял, что я стала центром всеобщего внимания.

- И что им было от тебя нужно? – мужчина шел впереди, держа меня за руку и ведя за собой.

- Вспомнить времена инквизиции и сжечь меня на костре, - мы сели в машину.

Винчестер, ухмыльнувшись моей непоколебимости, включил Guns ‘n’ Roses и нажал на педаль газа.

Пожалуй, эти люди – единственные исключения из всех, что я встречала в своей жизни. Предвзятость была им свойственна по отношению только к, вероятно, не-людям, но я-то человек. Они мне помогают, они приютили меня и заботятся обо мне, и я не хочу быть неблагодарной. Возможно, приход Люцифера к власти в Аду даже облегчит им жизнь, и тогда они смогут меня понять и простить?..

«Мое правление значительно облегчит им жизнь, можешь не сомневаться», - прозвучал у меня в голове несколько недовольный голос моего глюка.

«Значит, я могу быть уверена, что ты не причинишь им вреда, даже в отместку?».

«Да, можешь быть уверена».

Дорога хоть и не была длинной, но мне хотелось, чтобы она немного растянулась. Ветерок приободрял, и мы с Дином смеялись, подпевая магнитофону. По пути мы заехали в магазин, а потом решили немного пошалить и краской из баллончика написали на лобовом стекле Toyot’ы какой-то крупной шишки, заходящей в магазин после нас, надпись: «знаешь, мои сиденья уже болят от тяжести твоей задницы. Toyota». Банально, но нам было весело. К счастью, уехать мы успели до того, как буржуй вышел из магазина. Люцифер смотрел на нас с «фейспалмом».

- Глупые люди… - устало проговорил он, развалившись на заднем сиденье.

«Не спорю, люди глупые», - согласилась.

- Ты тоже глупая.

«Что поделать? Уж извини, что не родилась ангелом!».

Никогда не любила, когда меня упрекают и обвиняют в том, что я не могу изменить.

До дома Бобби было около двадцати километров, и, примерно, на одиннадцатом мы впали в перепалку с каким-то очередным зазнавшимся человеком. Он мчался нам на встречу на высокой скорости, и Дин еле успел развернуть машину и съехать за обочину. Нам безусловно просто невероятно повезло, что мы не столкнулись с ним, иначе Детка была бы в негодном виде – у того человека был джип. Мы сразу же выскочили из Импалы на разборки с водилой. Конечно, разбирался бы Дин, а я просто стояла в сторонке, но вышло немного иначе.

- Да вы две обезьяны!! Да что там обезьяны, у них хотя бы руки рабочие!! – кричал мужчина. Это был приземистый тучный человек со впавшими глазами и отвратительным прокуренным голосом. – Видимо, понятие «человек разумный разумный» относится далеко не ко всем! А ты что уставилась, мелкая потаскуха?! Не староват ли для тебя этот дядечка?!

Тут я не выдержала и со всей силы заехала мужику по морде. Рука у меня тяжелая, а хук с правой отработан весьма неплохо, поэтому нашему оппоненту пришлось несладко. Он отлетел на капот своего автомобиля, – ничего удивительно, он стоял в метре от него – после чего обернулся к нам и вытер кровь с губ рукавом кофты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
Дело
Дело

Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета. Дело Дональда Говарда кажется всем предельно ясным и не заслуживающим дальнейшей траты времени…И вдруг один из ученых колледжа находит в тетради подпись к фотографии, косвенно свидетельствующую о правоте Говарда. Данное обстоятельство дает право пересмотреть дело Говарда, вокруг которого начинается борьба, становящаяся особо острой из-за предстоящих выборов на пост ректора университета и самой личности Говарда — его политических взглядов и характера.

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Чарльз Перси Сноу

Драматургия / Проза / Классическая проза ХX века / Современная проза