Британская интервенция в Закавказье. Группа «Данстерфорс» в борьбе за бакинскую нефть в 1918 году

Полковник Кейворт выбрал в качестве своей штаб-квартиры огромный пустой отель «Европа», а часть помещений в отеле «Метрополь» заняли под расквартировку. Оба эти здания и их обстановка оказались более чем роскошными – позолоченная мебель и малиновые бархатные портьеры бросались в глаза на каждом шагу. Но на этом роскошь и заканчивалась. Невозможно позволить себе роскошь в еде, поскольку здесь можно получить только самое необходимое. Я обратил внимание – по чеку из «Метрополя», – что обыкновенный обед из супа, рыбы, кабачка и арбуза, включая хлеб, стоил 100 рублей, то есть 10 фунтов стерлингов по довоенному курсу, а по нынешнему около 2 фунтов – большая цена за довольно скудный обед. К вопросу о ценах я еще вернусь. В случае с отелем «Европа» мы достигли договоренности о введении включающего все суточного тарифа, который не более чем в два раза превышал сумму пособия, получаемого офицерами на питание. На борту «Крюгера» мне удалось договориться на более выгодных условиях с поставщиком провизии, которому мы платили 82 рубля в день, и нас снабжали собственным хлебом, так что дневная плата составляла чуть меньше 2 фунтов стерлингов.

На рассвете следующего дня, 18 августа, мы с полковниками Дунканом и Хоскином отправились осматривать линию фронта. Начиная с левого фланга, где возвышенность спускается каскадом скалистых отрогов к морю на милю западнее Биби-Эйбата, позиция выглядела выгодной, с прекрасной зоной обстрела и естественно защищенным флангом. Солдаты Северного Стаффордширского полка использовали все складки местности, и траншеи вырыли уже достаточно глубоко, чтобы обеспечить некоторое укрытие от артиллерийского огня. Справа от них находился армянский батальон, который, вдохновленный их деятельностью, также предпринял некоторые усилия по укреплению позиций. Отсюда оборонительный рубеж шел на север по линии утесов, примерно на 7 миль от моря, где он сворачивал на запад. Отсюда линия обороны, продолжающаяся на север, постепенно спускалась на ровную поверхность, пересекая железную дорогу примерно в 1 миле к западу от железнодорожного узла Баладжары, и тянулась оттуда до грязевого вулкана, где (на 12 миль левее) сворачивала назад на восток – еще на 2 мили до горы Бинагади. Это было, конечно, самое слабое место всего оборонительного рубежа, который, вместо того чтобы свернуть здесь назад, продолжал идти прямо на север к морю, составляя таким образом общую протяженность около 19 миль с обоими флангами, упирающимися в море. Для обороны правого участка этой линии, между грязевым вулканом и северным побережьем, требовалось совсем немного людей, так как непреодолимое препятствие, соленое озеро Масазыр, занимало половину его протяженности. Этот разрыв справа первоначально образовался из-за отвода отряда Бичерахова, и местные военные власти возложили всю вину на него; но так как в их распоряжении имелось три недели, чтобы исправить этот недостаток, а они ничего не сделали, то теперь вина, очевидно, лежала только на них.

Предпринимались различные усилия, дабы заполнить этот пробел, но тем временем туркам удалось обойти этот фланг, и теперь во всех деревнях с севера на восток от города (почти полностью азербайджанских) было полно небольших турецких отрядов и местных азербайджанских рекрутов. Основная турецкая позиция располагалась на небольшом возвышении на противоположной стороне железнодорожной насыпи, примерно параллельно нашей линии обороны и на расстоянии от 3000 до 4000 ярдов от нее. Скалистый участок нашего рубежа был почти неприступен и мог удерживаться совсем небольшим количеством надежных войск, но местные войска таковыми не являлись, а наши ограниченные силы нельзя было разделить на неопределенное число слабых отрядов. Поэтому подразделения Северного Стаффордширского полка вместе с местным отрядом удерживали левый фланг в Волчьем ущелье, в 3 милях от моря, и еще один участок близ грязевого вулкана, где, очевидно, находилась уязвимая точка линии обороны. Отряд у грязевых вулканов имел сильную поддержку двух полных батальонов местных войск на железнодорожной станции Баладжары, но это все, что мы могли сделать, чтобы как-то обезопасить наши позиции. На самом деле, когда наступил критический момент, этих двух батальонов на станции Баладжары не оказалось, и поэтому никакой поддержки мы не получили.