Британская шпионская сеть в Советской России. Воспоминания тайного агента МИ-6

— С моей стороны задавать подобные вопросы несколько бестактно, — любезно сказал он, — но я не могу не интересоваться — чисто теоретически — рыцарским спасением мадам Марш. Не смею надеяться на ваш ответ, но меня снедает любопытство: как вы узнали, что она на свободе?

— Да очень просто, — ответил я. — Я совершенно случайно встретил ее в доме друга и предложил переправить через границу.

Зоринский отступился, и эта тема больше в разговоре не возникала. Хотя было ясно, что каким-то образом он мысленно провел связь между именем Полицейского и миссис Марш, я почувствовал сильное облегчение от того, что пустил его по ложному пути и, по-видимому, отбил у него охоту заниматься этим вопросом.

Как и в мой первый визит к этому любопытному персонажу, я настолько увлекся темами, о которых он говорил, что совершенно позабыл о Мельникове, хотя тот занимал все мои мысли с тех самых пор, как я успешно доставил миссис Марш в Финляндию. И эта тема даже не пришла мне в голову, пока ее не затронул сам Зоринский.

— Что ж, у меня для вас много новостей, — сказал он, когда мы пошли в гостиную выпить кофе. — Во-первых, кафе Веры Александровны закрыто, и сама она сидит под замком.

Он сообщил мне это безучастным тоном.

— Разве вам не жаль Веру Александровну? — сказал я.

— Жаль? С какой же стати? Она была милая девушка, но глупо было держать такое заведение, где эти старые дураки болтали без умолку, как попугаи. Его невозможно было не прикрыть.

Я вспомнил, что именно это и сам подумал об этом кафе.

— А почему вы любили туда захаживать? — спросил я.

— О, исключительно ради общества, — ответил он. — Порой там удавалось с кем-нибудь поговорить. К счастью, в тот момент меня там не было. Большевики взяли там большой улов, говорят, человек двадцать. Случай меня уберег. Я бы угодил прямо в ловушку на следующий день, если бы совершенно случайно не узнал обо всем заранее.

Значит, мои опасения относительно подпольного кафе Веры оправдались. Хорошо, что я избегал этого места после первого же прихода туда. Но мне было очень жаль бедную Веру Александровну. Она все не шла у меня из головы, когда Зоринский сунул мне в руки большой синий лист вощеной бумаги.

— Что вы скажете насчет этого? — спросил он.

На бумаге пером был схематично набросан Финский залив, но какое-то время я ничего не мог разобрать в путанице покрывавших лист геометрических фигур. И только прочитав в углу слова «Кронштадтская крепость, схема минирования», я понял, что это была за карта.

— План минных полей вокруг Кронштадта и в Финском заливе, — пояснил Зоринский.

Мины располагались внутри и снаружи, также был указан курс, по которому судно могло безопасно пройти между ними. Впоследствии выяснилось, что план вполне верен.

— Откуда у вас это? — спросил я, заинтересованный и удивленный.

— Какая разница? — сказал Зоринский. — Есть парочка способов. Это оригинал. Если хотите сделать копию, сделайте сегодня же вечером. Его нужно вернуть в запертый ящик в адмиралтействе не позднее половины десятого завтрашнего утра.

Через несколько дней мои контакты в адмиралтействе, с которыми я встретился у Журналиста, подтвердили мне эту схему расположения мин. Мне не удалось достать карту, но мне дали список широт и долгот, которые точно совпали с координатами на плане Зоринского.

Пока я изучал схему минных полей, мой собеседник достал еще два документа и попросил меня взглянуть на них. Я обнаружил, что это официальные справки об освобождении от военной службы по причине болезни сердца со всеми данными, датой осмотра (за два дня до выдачи), подписями выдавшего врача, которого я знал по имени, его помощника и заместителя комиссара. Одна на имя Зоринского. Другая была почти вся заполнена, за исключением имени владельца! Внимательно изучив справки и сравнив подписи, я убедился, что они подлинные. Это была именно та справка, в которой я так нуждался, чтобы не попасть под мобилизацию, и мне подумалось, что Зоринский — настоящий волшебник, может быть, злой, но все же волшебник!

— По одной мне и вам, — лаконично заметил он. — Врач — мой хороший друг. Мне понадобилась справка для себя, вот я и подумал, что можно достать ее и для вас. В конце дня врач сказал заместителю комиссара, что обещал осмотреть еще двоих, но из-за каких-то дел они задерживаются на полчаса. Он сказал, что заму незачем ждать; если он не против, пусть поставит подпись на незаполненном бланке, и все будет в полном порядке. Он точно знает, в чем проблема с этими двоими; они не симулянты, только их фамилии вылетели у него из головы. Конечно, зам может подождать, если хочет, но врач заверил его, что в этом нет никакой необходимости. Зам подписал бланки и ушел. Вскоре после этого и помощник врача поступил так же. Врач прождал этих двоих три четверти часа. Они так и не явились, и вот справки об освобождении. Не хотите сразу вписать свое имя?