Бродяга Ветер

Проводник отряда справился со своей задачей блестяще и вывел нас к обитаемым секторам без происшествий. Когда впереди забрезжил свет, мы отправили на разведку самого юркого в отряде гнома. Вернувшись, он доложил, что наша команда вышла к сторожевому посту. В таких сторожках обычно несли дежурства престарелые гномы, они предупреждали о приближении отрядов гоблинов или их союзников кобольдов, извечных врагов подземных жителей, и следили за состоянием системы вентиляции. Чтобы не вызвать подозрений у несущего вахту дежурного, мы, не скрываясь, направились к перегородившему галерею караульному комплексу. Миновав небольшой ярко освещенный лабиринт, отряд беспрепятственно проник в здание сторожевого поста. К нашему удивлению, вахтером оказалась молодая гнома, да еще и с маленьким ребенком на руках. Она встретила нас приветливо и даже не поинтересовалась, почему отряд подошел со стороны заброшенных секторов. А вот выглядела гнома неважно. Весь ее облик говорил о полуголодном образе жизни. Заметив это, Баншам предложил ей кукурузную лепешку, с которой гнома расправилась почти мгновенно. На вопрос, как давно она несет вахту и почему вообще здесь оказалась, гнома не смогла дать внятного ответа, твердя лишь о своем долге перед королевством и готовности выполнить волю правителя. Кода же я поинтересовался ее мужем, гнома, тяжко вздохнув, сообщила, что он декаду назад ушел в тридцать четвертый сектор за продовольствием и до сих пор не вернулся. Она хотела еще что-то добавить, но тут проснулся малыш и громко закричал. Гнома, шепча успокоительные слова, взяла его на руки и без какого-либо стеснения принялась кормить ребенка грудью. Идти с нами в жилые сектора она наотрез отказалась, вновь сославшись на свой долг, но указала кратчайший маршрут.

Оставив на столе сторожки несколько лепешек и кусок вяленого мяса, наш отряд отправился дальше. Какое-то время все члены экспедиции шли в угрюмом молчании, пока Баншам не поклялся, что приложит все свои силы, чтобы уничтожить магию, сотворившую такое с подданными короля Арда.

Двигаясь в указанном гномой направлении, мы миновали два малозаселенных квартала, пока не вышли к тридцать четвертому сектору. Он располагался в огромной карстовой пещере и был прекрасно освещен. В испещренном сталактитами своде подземные жители проделали овальное отверстие, сквозь которое проникал солнечный свет. Чуть ниже отверстия на цепях подвесили огромный кристалл горного хрусталя. Отражая поступающий в пещеру свет, он перенаправлял его на сложную систему линз и зеркал. Все полезное пространство было плотно заставлено стеллажами с культивируемыми растениями. По сути, сектор представлял собой оранжерею, в которой круглый год выращивались сельскохозяйственные культуры. В узких проходах между стеллажами трудились одетые в серые хламиды гномы, но можно было заметить и пару фигур, облаченных во все черное. Баншам шепнул мне, что это, скорее всего, стражи-надзиратели.

У входа, через который мы проникли в оранжерею, надзирателя не было. Оказалось, что на нас никто даже не обратил внимания. Выстроившись цепочкой, по-другому преодолеть тридцать четвертый сектор было просто невозможно, наш отряд уверенно стал лавировать между делянками. Вскоре мы поравнялись с одним из работников оранжереи. Чтобы нас пропустить, он плотно прижался к стеллажу и потухшим затуманенным взглядом встретил отряд. Но взгляд работника не вызвал столько эмоций у членов экспедиции, сколько вызвало клеймо, «красовавшееся» у него на лбу. Это была руна «отверженный». В языке вольнолюбивого народа даже не существовало такого слова, как раб, потому, заметив клеймо, гномы не могли удержаться от негодующих возгласов. Чтобы разрядить атмосферу, Баншаму пришлось даже остановить отряд и призвать соплеменников не забывать об осторожности.

Проследовав дальше, мы вышли к ручью, воду которого использовали для полива. Через него были перекинуты мостки, за которыми располагалась прямоугольная площадка. По ее периметру, присев на корточки, принимали пищу отверженные. В центре площадки был установлен котел с варевом, а дородная гнома, стоявшая возле него, распределяла пищу. За этим процессом наблюдал страж-надзиратель, но в происходящее не вмешивался, а только поигрывал продолговатым жезлом с двумя металлическими шариками на конце.

— Электроакустический хлыст, — всплыло в памяти название прибора. — Используется пастухами для усмирения непослушных животных.

Осознание, что сей предмет применяют против своих же соплеменников, вновь подняло в отряде волну негодования. Надсмотрщик заметил это, но, видимо, рассудил нашу реакцию по-своему. Он приказал отверженным, обосновавшимся по правую сторону площадки, освободить проход и не сметь даже смотреть на свободных граждан королевства. Рассудив, что кто-то из отряда может не выдержать и дать эмоциям возобладать над осторожностью, Баншам приказал ускорить шаг. Чуть ли не бегом мы преодолели площадку, перейдя на спокойный шаг лишь метров через пятьдесят.