Бродяги Севера

Светлячка разбудил Молниеносный – он выл так, как никогда раньше. Светлячок открыла глаза и приподняла голову. Прямо в глаза ей светило солнце. Не далекий его отблеск, а настоящее солнце. Оно не грело, но при одном только виде его блистательного великолепия по жилам всякого живого существа разливалось тепло. Солнце висело в небе подобно гигантскому шару, полыхавшему холодным огнем, и то был шар чудовищных размеров. Ни Молниеносный, ни Светлячок никогда не видели такого громадного солнца. Оно не поднялось полностью из-за горизонта, но почти полчаса над землей видна была его часть. А когда шар исчез, в небе остался его отблеск, так что новый день продлился уже полтора часа.

Мир снова изменился. Вокруг были уже не те Бесплодные Земли, что на пятьдесят миль ближе к побережью. Тут и там виднелось редкое мелколесье. Можжевельник и лиственница тундры уступили место темным и голубым елям, те вскоре стали перемежаться осинами, соснами Банкса, купами берез и пихтачом. В следующий раз Молниеносный и Светлячок обустроили лежку около густого хвойного подлеска. С этого времени ночь каждый раз убывала, а день прибавлялся. Сплошные заросли кустарников перешли в то, что называется мисти кус – «чахлый лес», и деревья становились все выше и выше, пока наконец Молниеносный не понял, что он очутился в новом для него мире и что мечта его почти сбылась.

В этом лесном краю уже Светлячок ободряла его и помогала чувствовать себя увереннее в незнакомой обстановке. Дитя полярных пустынь, монотонный пейзаж которых не нарушали ни лесок, ни болотце, Молниеносный несказанно всему изумлялся. Светлячку же здешние места напоминали ее родной край. Неожиданно они набрели на лося – огромного зверя с крупными рогами в пять футов длиной, – и, узрев это чудище всего в двадцати футах от себя, Светлячок ужаснулась ничуть не меньше, чем Молниеносный. На овцебыка с непробиваемой, как крепостная стена, головой тот бы напал, но Мусва – старый лось – вызвал в нем оторопь, и впервые в жизни Молниеносный обошел стороной зверя с копытами.

Дальше продвигались медленно, ибо теперь у Молниеносного не было никакого ориентира. Дни складывались в недели. Молниеносный и Светлячок переходили в еще более обширные леса, пересекали реки и озера, оставляли следы в самом сердце огромных болот. Молниеносного охватила радость новой жизни. Он никогда не видел столько добычи! Болота кишели живностью. На одном из них они провели десять дней. Снег был испещрен следами зайцев. Стоял вапус у скоу — «заячий год», и в этих краях водились тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч зайцев. Кое-где их лапки утрамбовали снег до плотности льда. Зайцев было так много, что звездными ночами то и дело вокруг слышался заячий топот, будто кто-то глухо и монотонно отбивал чечетку. Охота на них постепенно утратила свою новизну. Солнце с каждым днем забиралось все выше на небосклон, а Молниеносный и Светлячок толстели в этом раю для хищников.

Даже Светлячку теперь не очень-то хотелось покидать этот новый край. Единственное, чего она хотела, – быть рядом с Молниеносным. Когда однажды она случайно куда-то отошла, далеко по лесу разнесся вой Молниеносного, полный тоски. Трижды они набредали на человеческое жилье и много раз натыкались на следы от снегоступов и мокасин. Дважды Светлячок порывалась подойти к хижинам, но Молниеносный ее останавливал. На третий раз, поняв по его настороженному виду, что хижин следует по какой-то причине избегать, она без колебаний последовала за ним, когда он быстро нырнул обратно в густые заросли.

А потом пришла весна.

К этому времени Светлячок окончательно привыкла к жизни в мире диких зверей. Ее золотистая шубка отросла и поистрепалась. Множество раз ее молочно-белые клыки убивали добычу, а кровь ей теперь будоражил первобытный охотничий азарт. Три месяца жизни с Молниеносным по насыщенности были равны трем годам. Нет, она не забыла своего хозяина, но воспоминания о нем казались теперь такими далекими. Молниеносный заполнил собой ее жизнь и ее мир. И все же временами она видела яркие сны о хозяине, о хозяйке и обо всем, что было ей когда-то привычным. И тогда она жалобно скулила во сне, а Молниеносный прижимался к ней мордой, будто все понимал.

Глава XIV

Несколько недель спустя, перед началом проливных дождей, Молниеносный и Светлячок очутились в изумрудных лесах к юго-западу от Большого Невольничьего озера, в почти неизведанных краях между рекой Рочер и безымянной протокой, впадающей в нее с востока. Здесь, на триста миль южнее Бесплодных Земель, в полном разгаре была весна. В верхнем течении протоки обнаружилось великолепное место для охоты. То был прекрасный край с длинными грядами холмов, глубокими оврагами, озерами, реками и пышными лесами. Кое-где холмы походили на невысокие горы, между которыми затерялись долины с множеством речушек, впадающих в безымянную протоку, что несла свои воды на запад.