Бронзовые звери

– Ну и как Северин? – спросил Гипнос, появляясь в дверях.

– Он не пришел, – ответил Энрике, показывая яблоко. – Но зато мальчик дал мне это.

Зофья вспомнила, как Энрике постоянно жаловался из-за яблок в Эдеме несколько лет назад.

– Мне казалось, ты не любишь яблоки.

– Не люблю, но…

– Ты не любишь яблоки? – спросил Гипнос. – Но тарт татен – это же дар богов!

– Тарт татен — это другое.

– Но он сделан из яблок.

– Хватит о яблоках! – воскликнул Энрике, взмахнув рукой. – Это послание от Северина.

Зофья осторожно установила половинки взрывных устройств в футляр и выпрямилась.

– Гавань номер 7… пламя Феникса должно пережить полночь, – прочитал вслух Гипнос. – И что это значит?

– Гавань номер 7 – это, вероятно, место, где Падший Дом держит свои гондолы. Северин собирался придумать план, как избавиться от Руслана, так что, видимо, это он. – Энрике взглянул на Зофью и улыбнулся. – А сравнение с пламенем Феникса, очевидно, комплимент ее дару.

– Дар? – произнес Гипнос, уставившись на Зофью. – Я и не догадывался о каком-то даре, кроме как способности делать мрачные утверждения с исключительно ровным влиянием. О, и великолепные волосы.

Он улыбнулся Зофье, и она догадалась, что это шутка, и улыбнулась в ответ.

Легкая улыбка промелькнула на губах Энрике, и он взглянул на Зофью. Именно так он всегда смотрел раньше на Северина в момент успешного завершения приобретения. Это была… гордость, догадалась Зофья.

Энрике гордился ею.

От этой мысли по ее щекам разлилось странное тепло.

– Возможно, Руслан и демон, но взорвать его гондолу… это ужасно, – заметил Гипнос.

Нахмурившись, Энрике коснулся уха.

– Я сильно сомневаюсь, что, окажись он на нашем месте, то стал бы сомневаться.

Зофья поддержала Энрике.

– А как насчет остальных указаний? – спросил Гипнос и процитировал записку: «Пламя должно пережить полночь». Что это значит?

– Раньше он тоже использовал этот шифр, – сказала Зофья. Гипнос нахмурился, что означало, что он ничего не понимает, поэтому Зофья объяснила:

– Северин использовал этот зашифрованный код, чтобы взрыв не произошел раньше намеченного времени.

Энрике вздохнул и потянул себя за волосы.

– Значит, нам надо как можно ближе подобраться к гондоле Падшего Дома и заложить взрывчатку, а затем найти способ взорвать устройство с расстояния?

– А как можно взорвать что-то на расстоянии? – поинтересовался Гипнос, нахмурившись. Зофья взглянула на верстак, где лежала пара связанных между собой взрывных устройств.

– Разбитое сердце, – ответила она.

ЧАС СПУСТЯ Зофья, Энрике и Гипнос наблюдали, как гондолы пересекают Гранд-канал, выплывая из тени под аркой Моста Риальто. Зофья не покидала безопасное убежище с момента их приезда и только теперь осознала, что находится в Венеции. Она оказалась так далеко от Парижа и Польши, так далеко от всего того, что было ей знакомым и понятным, но все же даже здесь светило солнце, а небо сияло синевой. В детстве Хела говорила, что рассвет – это нечаянно разбитое яйцо, его желток медленно растекается по небу. Она говорила, что если бы они были достаточно высокими, то могли бы набрать полные ладони липких солнечных лучей, слизать их, причмокивая, а затем превратиться в ангелов. Но Зофье эта мысль никогда не нравилась.

Она терпеть не могла запах сырых яиц. И скользкую липкость яичных желтков. А вот что ей действительно нравилось, так это слушать голос сестры, нашептывающий в темноте разные истории. И эта мысль согревала Зофью, невзирая на ледяной февральский воздух, превращавший каждый выдох в облачко пара.

Стоявший рядом Энрике опустил бинокль.

– У нас проблема.

– Только одна? – поинтересовался Гипнос.

Энрике сердито уставился на него.

– Видишь? – Он указал на деревянные столбики, к которым были привязаны гондолы. – На них установлены мнемонические жуки. Попытаемся подойти к гондоле с улицы, они узнают и найдут нас.

– Тогда очень хорошо, что я здесь, – сказал Гипнос.

– Мне почему-то не кажется, что в Падшем Доме знают, что ты жив, и это неплохо, – заметил Энрике. – Кроме того, Лайла придет в ярость, обнаружив, что ты покинул безопасное убежище.

Лайла ушла следом за Энрике, исследовать территорию вокруг Дома Януса. Она не сомневалась, что найдет подсказку, которая поможет найти карту храма под Повельей.

– Я соблюдаю все предосторожности, – сказал Гипнос. – Даже нацепил это отвратительное тряпье для маскировки.

Зофья не считала, что это напоминало маскировку, Гипнос всего лишь впервые в жизни надел простую одежду. Кстати, его вавилонское кольцо, полумесяц, закрывавший три фаланги, был надежно спрятан под парой толстых перчаток.

– Если мы не можем подобраться к гондоле по улице, тогда попробуем по воде, – предложил Гипнос.

– Как? – спросил Энрике. – Если мы сядем в гондолу, нас тут же узнают.