Бронзовые звери

Он говорил тихо, но в его словах чувствовалась уверенность, и Зофья ощутила волнение, хотя и не могла сказать, что ей это было неприятно.

Энрике откашлялся.

– Я хотел сказать, что могу помочь, если понадобятся объяснения, кроме того, Гипносу нельзя высовываться. Если он опустит голову и будет управлять лодкой, то не привлечет внимания.

Гипнос застонал.

– Терпеть не могу, когда ты портишь удовольствие здравомыслием!

Энрике пропустил его слова мимо ушей.

– Если поторопимся, то проблем не будет.

И ВСЕ ЖЕ ЗДЕСЬ БЫЛА ПРОБЛЕМА.

В гавани номер семь оказалась не одна, а две лодки. Через несколько минут обе лодки окажутся прямо перед Зофьей. Она сморщила нос, когда они подплыли ближе. Гипнос изо всех сил крутил педали, окатывая водой деревянные крылья лебедя.

Гондолы казались практически одинаковыми: черный лакированный корпус, декоративный хвост воинственного скорпиона, аккуратные пурпурные подушки. На задней части первой лодки Зофья заметила герб Падшего Дома: гексаграмму, или шестиконечную серебряную звезду. Однако Зофья никак не ожидала, что и на второй лодке окажется тот же символ, только золотой.

– И к какой из них мы должны прицепить взрывчатку? – спросил Гипнос. – Я могу плыть помедленнее, но мы не можем задерживаться около гондолы, это сразу же привлечет внимание.

– Я… хм, – пробормотал Энрике, теребя себя за волосы. – В этих символах есть различия. Или в цвете, но в чем же именно?

– Ты же историк! – воскликнул Гипнос, замедляя ход. – Откуда мне знать?

Зофья наклонилась вперед, держа наготове взрывное устройство. Она ощутила письмо Хелы в кармане своего жакета. Она сморщила нос, чувствуя затхлый запах сточных вод.

– Это древний символ, но в последнее время его постоянно связывают с еврейской идентичностью, – сказал Энрике.

– Мы зовем его звездой Давида, – добавила Зофья.

Хотя сестра рассказывала ей, что это была не настоящая звезда, а символ на щите древнего царя.

Сидевший рядом с ней Энрике теребил свои волосы, бормоча себе под нос.

– О чем говорит этот символ? – едва слышно бубнил он, раскачиваясь взад-вперед и копаясь в истоках возникновения символа. – Гексаграмма в круге представляет печать Соломона, имевшую иудейские и исламские корни. Индусы называли его шаткона, однако этот символ – олицетворение мужского и женского начал в божественном и абсолютно никак не связан с тем, что мы знаем о Падшем Доме. Возможно, если бы мы знали их истинное название, то нашли бы подсказку, но нам известно лишь, что они обожают золото, но это может оказаться ловушкой…

– О боги, – выдохнул Гипнос.

Зофья подняла глаза и услышала, как Энрике со свистом втянул в себя воздух. На мосту в пятнадцати метрах от них, повернувшись спиной к лагуне, стоял Руслан. Рядом с ним застыли двое стражей в капюшонах и масках. Из-под манжеты его пальто вспыхнул золотой блик, и Зофья ощутила ледяной ужас, вспомнив, как ее схватила эта золотая рука.

– Надо уходить! – прошипел Гипнос, торопливо закрутив педали.

– Нельзя, пока не разберемся с гондолой! – воскликнул Энрике.

Лебяжья лодка закружилась на месте, едва не столкнувшись с одной из гондол.

Зофья вскинула руку, пытаясь удержаться на месте, ее пальцы коснулись борта гондолы Падшего Дома с изображением серебряной звезды. В это мгновение до нее донесся шепот из глубины лодки… Золото. Я повинуюсь твоей воле.

– Стойте! – вскричала она.

– Зофья, что ты делаешь? – спросил Энрике.

Она наклонилась вперед, ощупывая другие лодки. Ее чувства напряглись, и она ощутила дрожь металла сквозь кожу. Еще несколько мгновений, и она все поняла. Гондола с серебряной звездой, на самом деле, была сделана из золота, Сотворенное, чтобы по-своему распределять вес, в то время как лодка справа оказалась полностью деревянной.

– Вот эта гондола, – сказала она, указывая на серебряную звезду.

– Он в любой момент мог обернуться, – воскликнул Гипнос. – Мы немедленно должны скрыться.

Зофья возилась с взрывным устройством, перегнувшись через борт лодки. Полы ее пальто коснулись затхлой воды, и она с трудом сдерживала рвотные позывы. Зофья диктовала свою волю устройству: Ты желаешь быть здесь, желаешь стать частью этого предмета. Снова и снова она мысленно прокручивала в голове эти слова, как заклинание, пока взрывное устройство полностью не слилось с гондолой.

– А теперь бежим! – воскликнул Гипнос. – Мы привлекаем внимание!

Зофья попыталась отодвинуться назад, но ее рука словно застряла.

Она снова рванулась назад, но металлическая поверхность словно хотела втянуть ее в себя. Не я, я тебе не нужна, приказала она. Хватка ослабела, но у нее все равно не хватало сил, чтобы оторваться от гондолы.

– Крути педали, – приказала она и, стиснув зубы, изо всех сил потянула правую руку левой.

Постепенно жесткая хватка ослабевала, и Зофья поморщилась, глядя на исцарапанную ладонь.