Бронзовые звери

Она была так близко, что ему пришлось опустить голову, чтобы посмотреть на нее. Раньше он никогда не прикасался к ней, не целовал ее губы или шрам на спине. Она была для него чудом, озаренным солнцем кристаллом, который мог отражать свет, открывая свои загадочные, многоцветные прожилки.

– Думаю, стоит сказать, что в твоих губах и руках скрыта колдовская сила, и в них столько же притягательной сладости, как и во всех твоих десертах.

Он хотел, чтобы слова прозвучали изысканно, даже возвышенно. Ведь, в конце концов, это были не его слова, а строчка из Генриха V, написанная Шекспиром. Но стоило ему их произнести, как слова превратились в заклинание. Возможно, всему виной был мягкий свет, озарявший палатку, или же разноцветные сахарные лепестки. Как бы там ни было, его слова, призванные казаться изящными, прозвучали честно, и хотя он позаимствовал их, но сказаны они были от души.

– Замечательные слова, – сказала Лайла, заливаясь краской. – Однако слова без действий едва ли убедительны.

– Что я должен сделать, чтобы убедить тебя?

– Не сомневаюсь, что ты можешь что-нибудь придумать, – с улыбкой сказала Лайла.

Он был слишком ошеломлен тем, что сказал, и тем, что она не посмеялась над ним, что только следующим утром он догадался, что, на самом деле, ей понравилось его внимание. Ему следовало поцеловать ей руку. Следовало сказать, что ее улыбка – западня, из которой ему никогда не выбраться.

Следовало, следовало, следовало…

Не существовало яда более сильного, чем тень этих слов, и они с новой силой преследовали его с тех пор, как он ушел из маскарадного салона.

Северин все еще думал об этом, когда услышал за спиной шаги в ядовитом саду. Он не обернулся, сжав за спиной щипцы.

– Нашел что-нибудь? – спросила Ева. Она коснулась его спины. Прикосновение было легким, но голос прозвучал резко.

– У меня в руке, – ответил он.

Он нашел щипцы этим утром, когда искал предмет, которым можно было бы подменить божественную лиру. Он понадобился бы ему, чтобы обмануть Руслана.

Ева взяла щипцы, и он услышал скрип шелка, когда она спрятала их в рукав. Она изогнулась, словно жарко обнимая его, обхватив руками за талию. А затем прошипела ему на ухо:

– Если только замечу, что пытаешься меня обмануть, убью тебя. Я могу сделать так, что твоя кровь выкипит.

– Если бы я в этом сомневался, то не доверился бы тебе, – спокойно откликнулся Северин.

Ева стояла неподвижно. Он слышал, как быстро бьется ее сердце. Прошлой ночью она набросилась на него после того, как они покинули маскарадный салон.

– Я видела ее, – гневно воскликнула Ева. – Узнала ее, когда она уходила. Неужели ты действительно думал, что сможешь спрятать ее от меня?

– Нет, – начал Северин.

– А вся эта чушь насчет встречи на Мосту Вздохов, – огрызнулась Ева. – Это была уловка? Ты решил мне не помогать? Потому что я знаю, что видела, и пойду к Руслану и…

– Избавь меня от угроз и скажи, чего хочешь, – резко оборвал ее Северин. – Я не собираюсь оставлять тебя в неведении, но сомневаюсь, что ты поверила бы, даже скажи я правду. Важно лишь то, что нам обоим необходимо избавиться от Руслана, и я уверен, что мы могли бы прийти к соглашению.

Так и произошло.

Северин медленно обернулся, не обращая внимания на мнемонических жуков на стене. Со стороны казалось, что он любуется цветами, и она подошла поближе. Он склонился над Евой, и она обвила его руками за шею.

Если они были любовниками, то их объятия выглядели вполне естественно, когда она прижималась головой к ложбинке на его шее и целовала мочку уха. Ева привстала на цыпочки, прижавшись губами к его уху, и что-то незаметно сунула ему в карман. Он ощутил жесткость кожаных ремней.

– Он догадывается, что здесь что-то не так.

СЕРДЦЕ СЕВЕРИНА БЕШЕНО ЗАБИЛОСЬ, когда он нацепил на руку кожаный браслет, который передала ему Ева. Этот браслет был надежно скрыт от посторонних глаз рукавом костюма.

Скоро.

Совсем скоро он их увидит. Мысль билась внутри, отчаянная, словно молитва. Как они сейчас? Болит ли рана у Энрике? Обнимет ли его Гипнос, как старого друга? Все ли в порядке у Зофьи?

И взглянет ли Лайла на него когда-нибудь так, как прежде?

Это был довольно себялюбивый круг вопросов, сосредоточенных вокруг его собственных желаний. Он ничего не мог с собой поделать. Надежда была упражнением в заблуждении. Он мог лишь надеяться на нечто подобное, если втайне думал, что заслуживал их, и хотя понимал, что ужасно разочаровал друзей, в его руках по-прежнему находился божественный инструмент. А с лирой он мог верить во что угодно.

– Месье Монтанье-Алари. Вы готовы?