Бронзовый клад

К вечеру противники утомились, проголодались и ушли в свои лагеря. Там, за обильной трапезой, они хвалились тем, как ловко кто из них сразил врага словом. Потом они пели боевые песни и ложились спать. Утром же эта бескровная битва возобновлялась. Спустя несколько дней Дагур наконец решил, что боевой дух его воинов окреп настолько, что можно отдать приказ начинать настоящее сражение.

Дагур был осмотрителен: он не ввязывался в бой, пока не наступала подходящая минута.

Предводитель должен бежать вперед первым, причем бежать храбро, решительно и неудержимо, ибо только тогда его воины последуют за ним. Ведь если он выскочит к речке раньше времени, то может оказаться там в одиночестве – его люди будут все еще прятаться в кустах. Тогда атаку сочтут неудачной, а злополучного военачальника – погибшего! – непременно назовут трусом.

Эту военную премудрость хорошо знали обе стороны, потому-то бой и не начинался. И лишь когда бесконечные насмешки, поддразнивания и хвастливая дерзость доводили одну из сторон до состояния ярости, наступал миг, в который ее предводитель мог без опасений кинуться на врага. Никто не остался бы в укрытии – все мчались бы за вожаком, желая жестоко отомстить за полученные оскорбления.

И вот подходящий момент настал. Дагур видел, что его соратники дрожат от гнева, а их глаза пылают ненавистью.

Он взял в правую руку свой блестящий меч, в левую – бронзовое копье с ясеневым древком и смерил взглядом травянистый склон, по которому нужно пробежать с такой скоростью, чтобы ошарашенный противник не успел натянуть тетиву лука.

Он был спокоен, во всяком случае внешне, потому что верил в победу.

Внезапно к нему приблизились три воина.

– Дагур, плохо дело! – кричали они.

– Что такое? Великий дух, не покидай меня! Говорите! – ответил испуганный Дагур и воткнул свое копье в землю.

– Отряд могучего Чибы снялся с места и возвращается к себе в леса! – быстро объяснил один из воинов.

– И Валдун тоже вот-вот уйдет! – добавил второй.

– Отсюда видно отряд Чибы! – проговорил третий.

Дагур побледнел.

Ноги у него точно вросли в землю. Тем не менее он собрался с силами и быстро поднялся повыше. При этом он бормотал себе под нос что-то неразборчивое и издавал гневные восклицания.

Сверху действительно было видно, как большой отряд огибает подножие холма, направляясь на запад.

– Проклятье, я ничего не понимаю! – крикнул Дагур. – Бегите за ними, верните их обратно! Мы вот-вот вступаем в бой!

Двое мужчин помчались за отрядом Чибы.

Дагур безвольно опустился на замшелый камень и уставился в землю. Уход такой многочисленной дружины привлек внимание всех его людей.

С разных сторон прибегали посланцы, спрашивали, что происходит.

Дагур не отвечал им.

Наконец отправленные к Чибе воины вернулись:

– Отважный Дагур! Вот что сказал могучий Чиба: «Из наших домов прибыли гонцы, нам нужно все бросить и срочно возвращаться, чтобы спасти свои деревни и свой скот… С севера идут бессчетные людские толпы…»

Дагур, изумленно вскинув руки, слушал эти ужасные вести.

– Отважный Валдун спешно собрал своих воинов и идет следом за Чибой. Он передал мне для тебя, бесстрашный Дагур, вот что: «Гора, одиноко, точно гриб, торчащая на северной равнине, превратилась в муравейник. По ней спускается множество чужаков – и наши братья бегут от них вместе со своим скотом… Наши селения полнятся беженцами и плачем. Мы не можем тут долее оставаться!»

Умолк и второй муж.

Теперь все смотрели на Дагура, застывшего как изваяние.

Наконец Дагур опомнился от удивления, прошелся несколько раз туда-сюда и твердым голосом выкрикнул:

– Чиба – заяц! Валдун – заяц! Они сбежали перед самым боем. Я не верю, что нашим селениям грозит опасность! А если какой-нибудь враг с севера и впрямь нападет на нас, то – о-о! – оживут тогда наши леса, выступят оттуда наши отряды – и горе ему! Мы не боимся! Болтовня пугливых женщин всполошила Чибу и Валдуна – что ж, пускай убираются, а мы, настоящие мужчины, выстоим!

Его смелые слова были встречены одобрительно, но без особого воодушевления. Что-то пережимало глотки воинов, мешало громко радоваться…

От Дагура не укрылось падение боевого духа в рядах соратников, теперь и речи не могло быть об атаке на Медведей и Бобров. Он вернулся со своей поредевшей армией в лагерь и собрал возле Общего огня совет. Было ясно, что уход Чибы и Валдуна очень ослабил войско, а главное – лишил людей нужного настроя.

Известие о каких-то чужаках с севера быстро разнеслось по лагерю. Некоторые этому верили, некоторые нет, но все твердо решили не покидать Дагура. Они были родом из далеких краев и не опасались за свои дома, укрытые в густых лесах.

Назавтра обе армии вновь сошлись у речки, однако на сей раз люди Дагура вели себя тихо и не отвечали на насмешки противников.

– Ага, язык проглотили! – веселились Медведи и Бобры.

Мудрый Сильный Медведь сказал своей дружине:

– Что-то готовится! Возможно, наступление! Будьте начеку!

Воин Дагура поднялся на пригорок, взмахнул ивовой веткой и направился к берегу. Там он остановился.