Брось мне вызов

М-да, кто бы мог подумать, что мой кузен может быть таким… милым?

– Ах, Эль. Прости мне мою дерзость, но сегодня ты выглядишь сногсшибательно.

Голос с насыщенным тембром раздается позади меня, вызывая дрожь в спине, потому что так может говорить только один человек.

Я поворачиваюсь, чтобы встретиться с ним взглядом, но вместо этого вижу, как он медленно поднимает глаза от моей задницы.

– Колтон.

Это одновременно и приветствие, и предупреждение. В конце концов, здесь стоит Билли, а еще все те, с кем мы работаем.

Говоря его языком, он и сам выглядит сногсшибательно. Он одет в синий костюм, чуть светлее, чем тот, что носит на работу, а его нагрудный платок и галстук темно-синего цвета. Мы одеты в одной цветовой гамме, отчего я чувствую прилив возбуждения, пока Тиффани не озвучивает это вслух, и Билли хмурится.

– Вы в одной цветовой гамме. Ты это специально, Вулфи? – Насмешка Билли такая же угрожающая, как и всегда, но Колтон выглядит совершенно невозмутимым.

– Просто совпадение. – Моя попытка успокоить Билли с треском провалилась.

– Господин Страйкер, хоть я и не имею ничего против смягчения определенных стандартов поведения ввиду праздника, но, с вашего позволения, Вулфи – это слегка чересчур, – прерывает его Колтон. Его голос звучит вежливо и даже весело, но за улыбкой скрывается стальная холодность.

Класс, просто класс. Колтон не отступает, но и Билли тоже. И хотя для битвы умов силы не равны, у Билли достаточно мозгов, чтобы понять, когда ему бросают вызов. Колтон, в свою очередь, не собирается наносить удар первым, но я боюсь, что, если он это сделает, все будет как в игре «Донки Конг»^[12]… и я не хочу этого.

Официант прерывает пристальные взгляды мужчин, и я пользуюсь прекрасной возможностью выполнить безумный вызов Тиффани.

– Ой, спасибо! Эти слоеные пирожные совершенно оргазмические. М-м-м. Можете принести мне еще? Что у них за начинка?

Я сую в рот целое пирожное, когда две пары глаз поворачиваются ко мне. Официант и Тиффани уже смотрели на меня: он, потому что впал в ступор от моего экстравагантного выступления, а Тиффани, потому что знала, какое представление я собираюсь устроить. Но Колтон и Билли тоже смотрят на меня: Колтон с понимающей ухмылкой, а Билли в ужасе.

Официант достаточно пришел в себя, чтобы ответить, хоть и спотыкается и бормочет.

– Хм, это пирожные с… сосисками… и кремом… сыром.

Класс, от этого еще хуже. Или, может быть, лучше, потому что теперь я не могу удержаться от смеха. К несчастью, я чуть ли не давлюсь, и Тиффани хлопает меня по спине. Она делает это не очень нежно, и я выплевываю закуску в салфетку.

– Все в порядке, подруга. Иногда нужно побороть рвотный рефлекс и глотать, глотать, глотать, но это приходит со временем. Можешь выплюнуть, если хочешь.

Она говорит это с притворной жалостью, но мы все точно знаем, что она имеет в виду.

Из груди Билли доносится бурчание, не похожее на мурлыканье. Это скорее рычание дикого зверя, и когда он одергивает пиджак, то делает это слишком сильно, и, кажется, я слышу, как он трещит по швам.

– Извините, я отойду за минутку.

Он поворачивается и уходит. Я предполагаю, что у меня есть примерно две-три минуты, прежде чем он вернется с отцом.

Тиффани сдержанно и тихо хлопает в ладоши.

– Отличная работа, мисс Страйкер. Не забудь первую часть вызова.

И с этим напоминанием она уходит, оставив меня наедине с Колтоном.

Его губы слегка дергаются, и мне кажется, что он пытается сдержать смех.

– Действительно, отличная работа, – повторяет он слова Тифф, но если она вызвала у меня гордую улыбку, то Колтон заставляет меня немного прихорошиться. – Я скучал по тебе вчера. Надеялся, что после встречи найду тебя в кабинете, чтобы мы с шумом завершили наши двадцать четыре часа.

– Ты это серьезно?

Вместо ответа он хватает два бокала шампанского и дает один мне. Он чокается со мной.

– За удивительные времена, мисс Страйкер.

Мы оба отпиваем, глядя поверх кромки бокалов, чтобы не потерять друг друга из виду.

– Ты все это время ждал?

Это важно – свидетельство его готовности играть, правдивость его слов.

Он согласно мычит:

– К сожалению, мне пришлось ждать значительно дольше назначенного времени. У меня появилась кое-какая работа, и я не мог взять дело в свои руки, пока не вернулся домой. В одиночестве, и это было не столь удовлетворительно, как я изначально надеялся провести прошлый вечер.

– Мой вечер был вялым и прошел с пульсирующим дружком, – говорю я тихо, прикрывая рот бокалом. Вряд ли кто-то слушает и умеет читать по губам, но мне не нравится обсуждать ночь мастурбации на корпоративной вечеринке. Это не просто неправильно. Это в корне неверно. Но разве не поэтому я чувствую вихрь бабочек в животе, как будто они танцуют макарену?

Остальные его слова удивляют меня.

– Над чем ты работал так поздно? Мы же сделали все по списку.

Его ухмылка беспокоит меня, блеск в глазах пугает.

– Увидишь. У меня для тебя сюрприз, который тебе понравится.