Брошенные тексты. Автобиографические записки

Режиссер Всеволод Плоткин пригласил меня на кинопробы в сериал «Время жестоких» и утвердил на роль майора Анохина. Мой герой образованный милиционер, несуетный, бескомпромиссный. С личной жизнью у него все очень неважно. Договорились с режиссером, что в кадре я не улыбаюсь. После выхода сериала мне стали говорить: «Мы не предполагали, что ты можешь быть таким…» Когда я начал сниматься в картине «Лифт», мой герой не был убийцей. Но так случилось, что через несколько дней после начала съемок один из актеров (по сюжету все герои застряли в тесном лифте) неожиданно понял, что по морально-этическим соображениям не может далее сниматься. Мы в павильоне, в замкнутом пространстве. У него начались панические атаки. Плоткин остановил съемку. После небольшого совещания сценарий претерпел незначительное изменение, а вернее, существенно поменялся. Герой этого актера незамедлительно стал жертвой, эту сцену сняли в тот же день. А мой герой из инфернального мечтателя-интеллигента со скрипкой в руках превратился в маньяка с орудием убийства в скрипичном футляре.

«Когда б вы знали, из какого сора
растут стихи, не ведая стыда»,
а также из каких историй
вдруг вырастают роли. М-да…

В солнечный августовский день на ММКФ, на ступенях перед зданием кинотеатра «Россия» Ольга Кабо познакомила меня с женщиной, от которой невозможно было оторвать глаз. «Знакомься, это Оксана Байрак, мой любимый режиссер». — «Вы режиссер? — воскликнул я. — Тогда почему же я не снимаюсь у Вас?» — «Потому, что я еще не решила, хочу я этого или нет», — расхохоталась Оксана. С этого момента начался мой самый лирический период в кино, связанный с героями историй Байрак, и самый романтический период, связанный с кинорежиссером. «Новый год в Акапулько», «Мужская интуиция», «Кардиограмма любви», «Избранница», «Позднее раскаяние».

Для «Мужской интуиции» я написал песню «Принцесса» и спел ее в кадре тогда ж, прямо на съемочной площадке. Оксана сказала мне: «Хорошо бы, чтобы ваш герой спел что-то детям на ночь». Я предложил песенку про Африку, которую написал, когда Грише было 3 года. Оксане понравилось.

2004

Одна несыгранная женская роль

Никогда я не высиживал, как курица, свои несыгранные роли в ожидании звездного часа. В том смысле, что, когда в театре или в кино не было работы, я занимался другим. Например, работал на телевидении. В разные годы я вел программы: «Рек-тайм», «Субботний вечер», «Супермодель», «Ретромания», «Утро» на Первом и ТВЦ, «Ночная жизнь городов мира».

Решение отказаться от участия в телевизионных шоу в качестве ведущего я принял, когда, наконец, начал довольно много сниматься в сериалах и кино. Вернее, я принял решение больше не вести телевизионные программы и соглашался на любые предложения в кино. Эпизод, небольшая роль, куда больше — неважно. Не очень важны были мне на тот момент и качество и уровень предлагаемого материала. Главным было переломить стереотип восприятия меня как телеведущего. Мне хотелось влезть в голову каждому продюсеру, режиссеру, кричать им: «Придите в театр, в МХТ, посмотрите на мои актерские работы. Хватит оборачивать меня, как сладкую конфету, в глянцевую фольгу с надписью „шоумен“». Поначалу мне нравилось, когда меня так называли, позже я стал воспринимать это как приговор.

И когда через какое-то время на улице ко мне стали подходить незнакомые люди и говорить: «Мы видели вас в сериале в такой-то роли, спасибо» или «Какого ужасного человека вы сыграли в картине, ненавижу вас, так вы мне нравитесь в этой роли», — я понял: получилось. Они говорили про мои актерские работы.

* * *

В МХТ для постановки спектакля «Король Лир» по Шекспиру приехал японский режиссер Тадаси Судзуки. Его называют японским Станиславским, он создал свой театр на корнях европейской культуры.

Был кастинг, Судзуки отобрал 15 мужчин, и через месяц мы отправились в деревню Того (час лету от Токио), туда, где находился его знаменитый театр. Никакой цивилизации. Рисовые поля, горы, речка, одинокие прохожие и такие же одинокие низко парящие орлы. Жили мы в крохотных деревенских домиках, спали практически на циновках, с утра купались в горной реке, ели то, что готовили для себя и для нас актеры труппы великого мастера. Утром и вечером — тренинги Судзуки. Максимум энергии и минимум выразительных средств. Застыв, мы стояли перед ним, а он, сидя на полу, бил бамбуковой палкой со всей силой по полу. С каждым ударом мы меняли позы, думая только об одном: «Спасибо, что эта палка опускается сейчас не на мою голову».

Он внимательно смотрел на нас, изучал, чтобы через две недели распределить роли. По японской традиции, женские роли тоже исполняют мужчины. Я хотел играть старшую дочь короля Лира, Гонерилью. Злобную тварь, интриганку, которую боятся все в королевстве. За несколько часов до вылета в Москву Судзуки сказал мне, что я буду играть Гонерилью.