Будапештская весна

Помимо этого дядюшка Бела умел показывать карточные фокусы: я вытаскивал из колоды карту так, чтобы он ее не видел, и он легко отгадывал ее, а потом, забрав карту у меня, быстро тасовал колоду, и у меня в руке оказывалась та же самая карта.

Он меня очень любил, всегда брал с собой в кафе, где заказывал шоколад со сливками, а иногда водил в цирк или в Английский парк. Однажды он, договорившись с одним знакомым автомобилистом, повез меня на гору Чиллаг. Ехали мы на двух машинах, которые наперегонки мчались по горной дороге. Боби мы тоже взяли с собой, и он, сидя на заднем сиденье, то и дело сердито тявкал. А как-то раз на пляже мы увидели афишу, на которой был нарисован известный комик, и дядюшка Бела так передразнил его, что все окружающие чуть не лопнули со смеху.

Он же повел меня первый раз в жизни на футбольный матч, а потом в бассейн с искусственными волнами, представив меня своему хорошему другу Харцеру, который уже тогда входил в сборную страны.

Потом дядюшка Бела на какое-то время исчез. Он путешествовал за границей и присылал нам красочные открытки из Ниццы, Монте-Карло, Земмеринга и других городов. Почерк у него был ровный и красивый: буковки такие стройные, с маленькими закорючками, какие можно встретить только в очень старых книгах.

Одно время от него очень долго не было никаких вестей, не присылал он и красивых открыток. На мой удивленный вопрос, почему дядюшка перестал нам писать, мама посоветовала мне самому написать ему, пообещав отправить Беле мое послание. Я в ту пору уже ходил в школу и больше всего интересовался спортом. Поэтому, естественно, в письме к дядюшке я прежде всего сообщил ему о своих спортивных достижениях.

Спустя несколько недель мама вручила мне ответ дядюшки, но почему-то без конверта.

«Мне кажется, — писал дядюшка Бела в своем письме, — что в беге, как и в плавании, стометровая дистанция является самой важной. Советую тебе тренироваться прежде всего именно на этой дистанции…»

Однако исчезновение дядюшки Белы недолго оставалось для меня тайной: прошел слух, что он сидит в тюрьме. За что он туда попал, я в то время не знал, да меня это и не интересовало — таким загадочным и пугающим был этот факт сам по себе. Мне стали сниться страшные сны: будто бы дядюшка сидел в диване, который стоял в нашей комнате, оттуда что-то бормотал, но наружу не выходил.

И вдруг в один прекрасный день он снова появился у нас — веселый, элегантно одетый, в светлом шерстяном костюме, с золотыми запонками, при бордовом галстуке. Он так и благоухал дорогим мужским одеколоном. И снова начались для меня веселые дни с неизменными шутками дядюшки Белы, который по-прежнему был для меня заботливым и внимательным старшим другом. Мои детские опасения сразу же улетучились: плохим человеком он никак быть не мог. Я хорошо помню, как он горевал, когда умерла моя бабушка, а его мать: мы сидели в столовой и разговаривали, и вдруг он прижался щекой к дверце шкафа и отчаянно зарыдал.

Дядюшка Бела был моложе мамы. В гимназии он учился плохо и был исключен из седьмого класса. После этого он поступил стажером в транспортную фирму, где ему доверили доставку почты. Контора фирмы находилась на улице Балвань, он не раз показывал мне этот дом. Вскоре все его там так полюбили, что даже повысили ему оклад, но однажды его уличили в том, что он отправил письма без марок. Строгий начальник заявил на Белу в полицию. В ходе расследования выяснилось, что сумма, которую он присвоил, отсылая письма без марок, не так уж мала: как-никак он занимался этим целых восемь месяцев. Однако в знак уважения к моему дедушке, безупречно честному торговцу, заплатившему необходимую сумму за Белу, руководство фирмы забрало заявление из полиции, и Белу выпустили на свободу.

После этого Бела решил попытать счастья за границей. Письма, которые от него приходили, были полны оптимизма. Бела писал, что ему удалось устроиться в конторе по торговле марками, что по долгу службы ему приходится много ездить, работать день и ночь, но что деньги, которые он теперь получает, заработаны честным путем. Однако вскоре из каких-то источников стало известно, что дядюшка Бела стал шулером. Ему частенько приходилось иметь дело с полицией, несколько раз его сажали в тюрьму. Его выгоняли из многих всемирно известных казино. Благодаря своему уму, хитрости и изобретательности, он не только снискал себе громкое имя среди коллег-картежников, но и стал известен в уголовной полиции многих стран Европы.

Время от времени, совершенно неожиданно, он появлялся на родине — только для того, чтобы через несколько недель, а то и через несколько дней внезапно исчезнуть неизвестно куда и на какой срок.