Будапештская весна

Бетти сразу же спросила, куда ей приехать за мной. По карте дом моих хозяев находился совсем рядом с Санта-Моникой. В действительности же добраться до Бетти было не так-то легко: для этого следовало проехать множество замысловатых дорог, расположенных на различных уровнях. Хозяйка дома, взяв у меня трубку, рассказала Бетти, как лучше всего проехать к их дому. Но, видимо, она объяснила что-то не так, ибо Бетти дважды звонила нам с дороги и просила разъяснить подробнее. В конце концов она предложила мне встретиться на углу бульвара Вествуд, сказав, что подъедет туда в «крейслере» стального цвета.

Добравшись до указанного бульвара, я принялся разглядывать проносившиеся мимо меня машины, однако сделать это было не так просто, так как я плохо разбирался в марках американских машин, а в наступивших сумерках не мог различить даже их цвета.

Пока я глазами искал Бетти, рядом со мной остановилась машина и пожилая дама, опустив стекло, спросила меня, не знаю ли я, как проехать на Гудзон-авеню. Именно там жили мои хозяева, и я начал было объяснять ей дорогу.

Вдруг дама с завидной для ее возраста легкостью выскочила из машины и, с улыбкой протянув мне руку, воскликнула:

— Хелло! Я очень рада, что вижу вас! Превосходно! Ну просто превосходно!

— Простите, вы, видимо, обознались, — ничего не понимая, проговорил я, качая головой.

Волосы женщины были выкрашены в розовый цвет. На голове у нее красовалась маленькая желтая шляпка, а шея была повязана клетчатым шарфом. Удивившись, она засмеялась:

— Обозналась? Вы шутите?

— Извините, но я жду здесь одного человека.

— А разве не меня?

— Нет. Я жду серый «крейслер».

— Вот он. — И она рукой показала на свой автомобиль.

Я заколебался.

— Я жду Бетти Портер из Санта-Моники, — упрямо сказал я. — Я только что говорил с ней по телефону, а познакомились мы в Москве.

— Все правильно! В отеле «Украина»! Это я. Разве вы меня не узнали? Я получила вашу открытку, которую вы послали из Нью-Йорка!

— Вы? Так это, выходит, вы?!

Дама сразу стала серьезной.

— Я вижу, вы ждали не меня. Совсем не меня. Мне все ясно.

Читатель, наверное, уже догадался, что это была другая Бетти, с которой я познакомился в ресторане гостиницы «Украина», старая Бетти.

В тот момент и она поняла, что произошло глупое недоразумение.

Коротко и без особой охоты она объяснила мне, что ее попутчица по турне в Москве, молодая блондиночка Бетти, вместе с которой мы тогда ужинали в «Украине» и с которой я ее спутал, живет не здесь, в Калифорнии, не в Санта-Монике, а в двух тысячах милях отсюда, в городе Санта-Пауле, что в штате Миннесота, короче говоря, совсем на противоположном конце материка.

И тут только меня осенило. Я готов был бить себя кулаком по голове: «Ну конечно же! Та Бетти живет в Санта-Пауле! Как я мог об этом забыть?! Выходит, я переписывался с этой старой дамой?..»

Я попал прямо-таки в комедийное положение. Мне ничего не оставалось, как сделать вид, будто я разыграл ее. Выглядел я при этом, конечно, идиотом. Растерянный, я стоял перед дамой и не знал, что же мне теперь делать. Выручил мой квартирный хозяин, оказавшийся невольным свидетелем этой сцены. Сообразив, что произошло явное недоразумение, он решил пригласить к себе миссис Портер. Она согласилась без особого желания.

Хозяин квартиры предложил нам выпить кофе или что-нибудь еще, но Бетти наотрез отказалась. Она будто застыла в кресле, крупная и молчаливая, прижимая к себе огромную, похожую на чемодан дамскую сумку. Спустя минуту она достала из сумки и протянула мне листок бумаги, исписанный мелким почерком, сказав, что тут она изложила все свои мысли, пока ждала у телефона моего звонка. При этом Бетти попросила прочитать эти строки потом, добавив, что я вообще могу это не читать, а просто взять и выбросить, так как теперь это уже не имеет никакого значения.

На этом разговор снова застопорился. Я внимательно взглянул на Бетти: раскрасневшееся от волнения лицо, дряблая кожа, маленькие мигающие подслеповатые глазки, широкий маленький нос, красные руки с узловатыми пальцами. Одета она была вызывающе: какая-то странная смесь дорогих и дешевых вещей. На голове — желтая шляпка, на шее — клетчатый шарф, на руке — дорогие часы и золотой толстый браслет. В то же время на ней был старый, блестевший от долгой носки костюм, на ногах — безобразные чулки и туфли не дороже десяти центов. Разумеется, она совсем не походила на ту Бетти.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я спросил, играет ли она в теннис на своем корте.

Бетти ответила, что никогда в жизни не играла в теннис.

— Может, вы увлекаетесь плаванием? — спросил я.

— Нет, — ответила Бетти, — стены моего бассейна обросли мхом. В нем полно сухой листвы. Его нужно вычистить, но я никак не найду человека, который бы сделал это.

Мне ничего не оставалось, как заговорить о ее поездке в Москву и дальнейшем путешествии на Дальний Восток. Я надеялся, что эта тема выручит нас.

Хозяин дома, решив подключиться к нашему разговору, спросил Бетти, какие следы сталинизма она заметила в России.