Будапештская весна

Нам удалось достать красивый гроб. Мы поставили его на санки и вдвоем с привратником повезли на Керепештское кладбище. Повсюду на улицах были такие завалы, что санки с трудом продвигались вперед по грязному снегу. Навстречу попадались люди с узлами; увидев гроб, они приподнимали шляпы. Русские солдаты с удивлением смотрели нам вслед. На кладбище было полно людей. Все они пришли хоронить своих близких. Дядюшке Беле досталась наполовину отрытая могила. Попросив лопаты, мы с привратником несколько углубили ее и похоронили беднягу Белу.

На обратном пути с кладбища на улице Фиумеи я купил газету «Свобода». Это был ее не то четвертый, не то пятый номер, заполненный в основном мелкими объявлениями: кто-то разыскивал родственников, кто-то сообщал о своем местонахождении… Все эти коротенькие заметки свидетельствовали о том, что в разрушенном войной мире начинает возрождаться обычная человеческая жизнь. На последней странице газеты я вдруг увидел объявление дядюшки Белы:

«Демократически настроенный торговец москательными товарами приглашает заинтересованных лиц в среду, 24 января, в 11 часов утра к себе на квартиру на совещание по поводу открытия торговли. Адрес: улица Юллеи, дом 43, 2-й этаж, квартира 5».

ДЕВУШКА С ТАТУИРОВКОЙ

Деже Геребен до четырех часов утра просидел над стихотворением — никак не получались две последние строчки. Так и не дописав его, он лег спать. Проснулся он в половине десятого. Жена уже ушла на работу. Деже чувствовал себя усталым и разбитым, легкие пропитались никотином. В квартире было не убрано. За окошком — хмурое небо. Поэт не мог заставить себя сесть за письменный стол, обсыпанный табачным пеплом.

Он оделся и вышел на улицу. В кафе на углу он выпил чашечку черного кофе и, сев в трамвай, поехал в Буду, в бассейн Геллерт. Деже любил плавать и давно убедился в том, что купание освежает голову: не одно стихотворение родилось у него в том бассейне с прохладной бледно-зеленоватой водой.

Однако стоило ему войти под своды огромного здания и ощутить холодок, идущий от воды, как он невольно вздрогнул и, поежившись, решил сначала искупаться в бассейне с теплой водой, после которой — оправдывал он себя — прохладная покажется еще свежее. Он встал под струю теплой воды, чтобы помассировать спину, и расслабился.

В небольшом полукруглом бассейне народу было очень мало: несколько сидевших на мелком месте одиночек да три-четыре парня, которые шумно озорничали, обливая водой друг друга. По-видимому, это были спортсмены, что было нетрудно определить по их натренированным мускулам. Один из парней, на голову выше остальных, тихонько напевал себе под нос «Мамбо». Широкоплечий, с бронзовым загаром, с энергичным подбородком и шапкой густых волос, он был похож на римского легионера…

Деже невольно подумал о том, что бы с ним сделал любой из этих парней, если бы он попробовал встать тому поперек дороги: наверняка жестоко измолотил бы кулаками, а потом, повалив на землю, уперся бы коленом ему в грудь и, взяв его за волосы, бил бы головой о каменный пол… Но тут парни уплыли, и Геребен снова остался один.

Вскоре он заметил девушку, на левой руке которой была татуировка: сердце, пронзенное стрелой, с какой-то надписью — на расстоянии было невозможно разобрать буквы.

Деже подплыл к девушке поближе и украдкой прочел надпись на ее руке:

«Твоя до гроба, Дюсика».

На вид ей было не более двадцати двух лет, блондиночка с прекрасной фигуркой. На ней был купальный костюм в мелкий горошек.

Геребен, погрузившись в теплую воду по самый подбородок, некоторое время наблюдал, нет ли где поблизости этого самого Дюсики, но, как видно, девушка пришла сюда одна.

Деже захотелось закурить. Он вылез из воды, зайдя в кабину, где лежали его вещи, присел на каменную скамью и выкурил сигаретку, просматривая французский журнал, который купил у входа в бассейн.

Затем он неожиданно решился и пошел к бассейну с холодной водой. Вздрогнув, он осторожно спустился по ступенькам вниз, чувствуя, как колючий холод пробирает его. Войдя в воду по колено, он вдруг передумал и решил сегодня не плавать, а подольше постоять под теплым душем. Он уже пошел обратно, но тут вдруг вспомнил о стихотворении, которое хотел закончить, плавая в холодной воде. Повернув обратно, он закрыл глаза и нырнул.

Холодно было только в первый момент, затем вода показалась ему великолепной, как всегда, освежающей и бодрящей. Обычно он переплывал бассейн тридцать раз, и тогда в голове рождались строчки. Оказавшись в кабинке, он едва успевал записывать их. Однако сегодня он никак не мог сосредоточиться на стихотворении: из головы никак не выходила девушка с татуировкой на руке….