Будапештская весна

Дядюшка Фрици сглотнул слюну и решительно проговорил:

— Триста пенгё.

— Мало. Нас здесь четырнадцать человек. Давай тысячу пенгё.

— Дружище, вы с ума сошли! Берите четыреста или считайте, что этого разговора не было. Выйдет по тридцать пенгё на брата…

— Восемьсот — и конец разговору! У нас ведь тоже сердце есть.

— Так и быть уж: пятьсот — и ни филлера больше! Иначе я уйду.

— Ну хорошо, семьсот, и то только потому, что вы так красиво здесь говорили.

— Мерзавцы! — Дядюшка Фрици повернулся кругом и сделал вид, будто хочет уйти. Но, дойдя до дверей, остановился и сказал: — Черт с вами! Шестьсот!

— Согласны на шестьсот пятьдесят — и конец болтовне!

— Вашу руку!

— Ваши денежки!

Дядюшка Фрици моментально передал главному из «шакалов» триста пенгё, получив от него расписку, а оставшиеся триста пятьдесят пообещал выплатить сразу же после аукциона, если он пройдет, как договорились.

Затем все поднялись на шестой этаж. Пыхтя и отдуваясь, «шакалы» заполнили всю нашу квартиру. К тому времени уже прибыл и судебный исполнитель.

Боже мой, что это были за рожи! Они вломились в гостиную, оставляя на паркете следы грязных сапог, мигом расселись по креслам, развалились на диване и, уж если им не суждено было сегодня участвовать в аукционе, по привычке хотели все как следует ощупать. Никогда в жизни я не видел таких странных и страшных типов! Среди них были и заики, и одноглазые, и с головой в виде трапеции, и толстяки килограммов на сто двадцать.

Больше всего меня испугала лохматая горбоносая старуха с маленькими глазками. В своем мешкообразном, покрытом грязными пятнами пальто, она походила из бабу-ягу. Усевшись у туалетного столика мамы, старухи отражалась в зеркале, отчего казалось, что в комнате не одна, а целых две старухи.

И вот аукцион начался. Судебный исполнитель брал в руки вещь или же дотрагивался до нее и называл цену. Дядюшка Фрици называл свою цену, а поскольку других предложений не поступало, то после троекратного повторения цены эта вещь становилась его собственностью.

«Шакалы» притихли, как щуки в Дунае. Все вещи продавались удивительно дешево: так, старенький книжный шкаф — за сто десять пенгё, горка — за восемьдесят, диван — за двести.

Судебный исполнитель ничего не понимал, а когда догадался, то лишь пожал плечами: мол, мне все равно. Все шло как по маслу. Казалось, все самое страшное уже позади, но, видно, рано мы радовались.

Беда началась с продажи пианино. Судебный исполнитель назвал первоначальную цену — пятьсот пенгё. Дядюшка Фрици моментально назначил свою цену. И вдруг кто-то из задних рядов выкрикнул:

— Семьсот пенгё!

Все так и остолбенели. Первым пришел в себя дядюшка Фрици и смело выкрикнул:

— Восемьсот!

— Тысяча двести! — послышался тот же голос. Он принадлежал незнакомому коренастому мужчине в охотничьей шляпе.

Незнакомец вышел вперед. «Шакалы» недоумевали.

— Кто вы такой? — набросились они на незнакомца.

Однако времени для разговоров не было, так как судебный исполнитель уже во второй раз повторил названную последней сумму.

Дядюшке Фрици ничего не оставалось, как выкрикнуть тысячу триста. Незнакомец назвал тысячу пятьсот. Это был такой поединок, что сердце у меня, казалось, вот-вот остановится в груди.

— Тысяча семьсот! — хрипло произнес дядюшка Фрици.

— Две тысячи! — коротко отрубил незнакомец.

«Шакалы», ставшие вашими сообщниками, злобно набросились на незнакомца:

— Мошенник! Разве вы не понимаете, в чьем доме находитесь?! Кто этот человек? Бессовестный мерзавец! Бы не знаете, кто такой Каринти?!

«Шакалы» окружили мужчину. Они угрожали ему кулаками, дергали за пальто и толкали до тех пор, пока не выпихнули в соседнюю комнату. Незнакомец не на шутку перепугался, как бы его и в самом деле не избили.

Красный как рак он хрипло закричал:

— Что вам от меня нужно?! Оставьте меня в покое! Я от фирмы «Рац и зимнее пальто»… Меня сюда послала фирма! Вы тут все сговорились, мошенники… Не размахивайте кулаками! Мы тоже хотим получить свои деньги. А это пианино вполне стоит такой суммы…

— А сколько вам был должен покойный?

— Семьсот двадцать пенгё.

— Почему же вы об этом раньше не сказали? — Дядюшка Фрици, не говоря ни слова, моментально заплатил долг представителю фирмы «Рац и зимнее пальто», а «шакалы» вытолкали его на лестницу.

Тем временем один из «шакалов», оставшись в гостиной, где продолжалась распродажа, назначил за пианино сразу четыре тысячи пенгё. Пианино, разумеется, осталось за ним, но, когда дело дошло до уплаты денег, покупатель со смехом порылся у себя в карманах, а затем громогласно заявил, что он забыл дома бумажник с деньгами. Пришлось начать продажу инструмента сначала.

Судебный представитель снова назвал сумму в пятьсот пенгё, и, поскольку других предложений уже не было, после третьего объявления пианино тоже купил дядюшка Фрици.