Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

– Оказываются самыми нежными, – продолжил за него Альберт, перестав стоять рядом с воротами и приближаясь к машине. – Не хочешь узнать суть пари?

– С удовольствием.

– Если свидание, тобой предложенное, окажется недостаточно интригующим, ты сразу же отвезёшь меня домой.

– А если тебе понравится?

– Проверишь свою теорию, – произнёс Альберт, при этом даже не смутился нисколько.

Вообще-то он собирался произнести это иначе.

Немного хрипло и запредельно эротично прошептать данные слова Энтони на ухо.

Он мог, несомненно. Однако чтобы провернуть задуманное, ему следовало привстать на цыпочки, а этот жест представлялся Альберту чрезмерно детским и портил весь момент. Сложность состояла только в этом, когда речь заходила о технической стороне, не возникало никаких препятствий.

Несколько лет в театральном клубе, и что угодно при необходимости изобразить реально, нужно лишь приложить минимум усилий.

На сцене школьного театра эротические постановки никто не практиковал, соблазнительно шептать там, естественно, не учили, но с речью работа велась. Любителей театрального искусства натаскивали, помимо прочего, на умение выдавать, используя в качестве инструмента только голос, гнев, злость, страсть, радость – все оттенки эмоций.

Стоит ли говорить, кто овладел этим мастерством в совершенстве, обойдя большинство одноклубников и не оставив им ни единого шанса?

Альберт не сомневался, что, даже не будучи актёром, мог сбить Энтони с толку своим поведением, жестами, словами. Свести с ума, когда достаточно будет поманить пальцем, чуть прикусить губу, и Энтони тут же бросится к нему, позабыв обо всём.

Альберт чувствовал, что эта показная сдержанность – не более чем дань воспитанию, попытка продемонстрировать манеры, отодвинув истинные желания на второй план, и он нарочно играл на чужих инстинктах, мечтал, чтобы они прорвались наружу, а от столь старательно демонстрируемой отстранённости не осталось и следа.

Он всё ещё помнил обещание – продолжить в следующую встречу с того самого места, на котором они остановились в коридоре.

Один раз Энтони благополучно нарушил слово, во второй раз обман был уже непростителен.

– Не боишься проиграть? – поинтересовался Энтони.

– А должен?

– Тебе лучше знать.

– Я искренне обрадуюсь твоей победе, – произнёс Альберт, прихватив зубами уголок нижней губы и слегка потянув кожу. – Я не корыстный. Только, прошу, развей мои сомнения на начальном этапе.

– Относительно?

– Скажи, что мы не будем пить шампанское.

– Не будем.

– Тогда считай, что победа почти у тебя в кармане, – обнадёжил Альберт. – Мы едем? Или так и простоим здесь до наступления нового дня?

– Поехали, – произнёс Энтони решительно.

Судя по всему, озвученный вариант его насмешил. На губах появилась торжествующая улыбка, и это могло означать только то, что предположение оказалось безумно далёким от истины.

Альберта это одновременно воодушевляло и немного пугало.

Он не говорил родителям, куда и с кем направляется этим вечером. Отделался стандартной отговоркой о совместной вылазке с приятелем и, не дожидаясь дополнительных вопросов, покинул дом.

С запозданием посетила мысль о том, что он, в определённой мере, рискует, вверяя свою жизнь в руки Энтони. Его мнение о Кларке складывалось лишь на основании переписки и пары личных встреч на территории школы. Невеликий багаж знаний, не дающий никакой уверенности.

Ему бы стоило перестраховаться, так говорило подсознание.

Альберт приказывал внутреннему голосу заткнуться и получать удовольствие от авантюры.

Он думал о совместном побеге ещё тогда, во время разговора в актовом зале. Сам предложил, сам же нашёл идею неплохой, в чём-то даже заманчивой. Стоило только пересечься взглядам, и фантазия пробуждалась, подкидывая многочисленные идеи, которые хотелось бы реализовать. Неторопливо, постепенно, уделяя внимание каждой из них, наслаждаясь в полной мере.

Наблюдая за Энтони, Альберт неизменно ловил себя на мысли, что его накрыло. По всем фронтам. Стремительно, без надежды на спасение.

Думал о том, что зацепил его Энтони с тех самых пор, как впервые отпустил своеобразное замечание, стоя во дворе академии и подслушивая разговор двух недооценённых театральных деятелей. Наверное, его должно было смутить подобное положение вещей, но Альберт только веселился. Даже здесь романтический подход ему не импонировал, а частично завуалированная пошлость пришлась ко двору. Природа, подарив ему романтичную внешность, дала прямо противоположный характер – дикое, странное сочетание.

По мере приближения к разгадке тайны, Альберту всё-таки становилось немного не по себе. Энтони взял его за руку, слегка сжал ладонь, не пытаясь переплести пальцы, и потянул за собой в тёмный коридор. Он ничего не говорил и не пытался разрекламировать приготовленный сюрприз, напротив, старался сохранить всё в тайне до последнего.