Будни «Чёрной орхидеи» (СИ)

Тайна крылась в том, что никто из бывших кандидатур не соответствовал его темпераменту. Альберт только-только входил во вкус, а его партнёры уже закатывали глаза и падали на него с протяжным стоном. Это, наверное, должно было льстить, но в реальности только раздражало.

Энтони от них порядком отличался. Хотя бы потому, что не торопился уложить Альберта на спину, раздвинуть ему ноги и поиметь доступное тело как можно скорее. Несомненно, он был возбуждён, в этом никаких сомнений не возникало, но опыт и умение контролировать себя никуда не девалось. В первую очередь, он стремился доставить удовольствие партнёру – потом уже думать о себе.

Вообще-то Энтони действительно раздвинул ему ноги, устроившись между них, однако в остальном он не торопился. Ладонь мягко поглаживала – от колена, по бедру, как по внешней, так и по внутренней его стороне. Энтони целовал Альберта постоянно, прикасался к подбородку. Губы проходились по шее, по ключицам. Несколько поцелуев – укус, ещё несколько – прикосновение языка.

– Ты шикарный, Ал, – произнёс Энтони тихо, вновь прикусывая кожу на шее.

Альберт поймал себя на мысли, что подобного сокращения никогда в жизни не слышал. И хорошо, если никто, кроме Энтони, до такого не додумается, потому что уже сейчас Альберт подумывал, что едва различимое слово, цедимое сквозь зубы, станет для него условным рефлексом.

Ладонь переместилась с бедра выше, прошлась по животу, не задержавшись там надолго. Альберту хотелось, чтобы Энтони прикоснулся к его члену, приласкал хотя бы ладонью. Ничего проще не придумать – несколько стандартных движений, размазывая природную смазку, облегчающую процесс. Если Энтони так хочется, чтобы его партнёр кончил за ночь неоднократно, пусть…

Альберт не додумал.

Он запрокинул голову, почувствовав прикосновение не ладоней, а губ – тёплого рта. Потрясающе умелого, невозможного. То, что делал он, даже рядом не стояло с чужими неловкими попытками, отпечатавшимися в памяти Альберта и датированными прежним годом.

Альберта одолевало желание то ли застонать, то ли грязно выругаться, а можно и то, и другое одновременно, потому что в один из вариантов его эмоции от происходящего не укладывались.

Довести начатое дело до конца он не позволил. Сам проявил инициативу, сам распечатал зубами глянцевый квадратик, сам же оседлал Энтони, понимая, что больше ждать просто не может и не собирается. Ему отчаянно хотелось ощутить – не просто вновь, а именно в данном случае – ту самую наполненность и растянутость, смешанную с лёгкой болью, приправленную ощущением собственной власти над чужим телом, безумно привлекательную по причине возможности самостоятельно контролировать процесс, а не стопроцентно подчиняться.

– Ты же не против? – спросил, слегка наклонив голову и посмотрев на Энтони, в глазах которого прочитывалось совершенно нескрываемое восхищение.

Альберт не знал, как выглядит в этот момент, но ловить на себе подобный взгляд было истинным наслаждением.

Губы слегка саднило от многочисленных поцелуев, волосы растрепались, но Альберт не пытался их поправлять. Он лишь улыбался и, когда его губ коснулись пальцами, втянул их в рот, не раздумывая, облизывая, чуть прикусывая, позволяя представить, каким оказался бы минет в его исполнении. Он признавался в разговоре со своим подсознанием, что готов был отсосать Энтони ещё в машине и с трудом удержался от соблазна пробежаться пальцами по его ширинке, потратить время на борьбу с пуговицей, расстегнуть молнию. Возможно, ему и сдерживать порывы не стоило, но… В конце концов, он искренне надеялся и верил, что это далеко не последняя их встреча. В дальнейшем он неоднократно побудет для Энтони и милым принцем, которого можно, даже нужно баловать, одаривая нежностью, и конченой шлюхой, которую реально отодрать во все дыры быстро, резко, с некой примесью грубости, не церемонясь особо.

Иногда его посещали и такие фантазии, но вот второго участника событий до появления Энтони никак не получалось придумать. Образ обычно представлялся абстрактным, а сейчас картинка сложилась безупречно. Альберт даже идеальный наряд себе придумал для такой ролевой игры – ботфорты, шортики и чулки в сеточку в сочетании с кожаной курткой и предельно скромной водолазкой. Всё чёрное, чтобы сыграть на контрасте со светлыми волосами.

«Заплатите мне, мистер, и я исполню все ваши грязные фантазии».

– Нисколько. – Энтони погладил его зацелованную шею влажными пальцами, потянул прядь длинных светлых волос, наматывая её на кулак и заставляя Альберта податься вперёд, чтобы не чувствовать боль. – Мне нравится ракурс, – заметил немного иронично. – А ещё нравится сама поза, личность наездника и то, как ты смотришься.

– Где именно?

– На мне. Впрочем, подо мной смотрелся не хуже.