Бумажные доспехи

— Привет, док! Чего случилось?

Причуды начальников

— Хотят закрыть наш отдел, — сказал Унро. — Можно, я доем ваше печенье?

— Оно засохло, — равнодушно ответил Мирон.

Донно же нахмурился. Новость была неприятная. Хоть и небольшая ниточка, но все же этот отдел и сам Унро некоторым образом связывали его память с Энцей. Бесполезная, тянущая жилы память.

— Как это — закрыть? — спросил он, постукивая карандашом по клавиатуре.

Поднял глаза, чтобы посмотреть на Роберта. Осекся — дурацкая привычка, еще не до конца понял, что напарник — уже не напарник, — сейчас в больнице.

— Очень просто, — прожевав черствое печенье, ответил Унро, одновременно листая их тетрадку. — Он оцифрован уже на треть, и такими темпами к концу года архив целиком будет переведен на электронную базу. Я сегодня на совещание ходил. Сказали, что нецелесообразно держать такую кучу людей, да еще и боевых магов на обслуживании.

— Доброе утро, бездельники, — бодро сказал шеф, заходя в комнату. — А где этот обалдуй?

— Сова на выезде, он сегодня дежурный, — пробурчал Мирон и еще больше сгорбился за монитором.

Донно уже понял, что парень жутко не любит, когда распорядок дня путается, когда его прерывают, а в кабинет приходят посторонние. Сколько бы Сова не пытался разговорить его, тот отделывался только скупыми репликами и просил не мешать. Со стажерами он вообще не разговаривал, то ли чего-то стесняясь, то ли не считая их за людей. Донно и сам был неразговорчив, но подчеркнутое стремление уйти от общения раздражало даже его, и в эти моменты он немного сожалел об утраченном даре эмпата. Узнать бы, что на самом деле чувствует этот замкнутый на себе и своем деле человек.

— Ребятки, ну как вы, живы еще? — переключился шеф на стажеров: те закивали. — Сколько вам осталось дней практики?

— Еще шесть, — сказал Кимбли, который был побойчее. — На той неделе закончим.

— Не напугали вас тут? Еще не передумали к нам идти?

— Не, — покачал головой Мирослав, второй стажер, — тут сложно, но интересно.

— «Интересно», — передразнил Артемиус. — Эх вы, молодежь. Ну, я рад. Старайтесь. А ты, парень, сегодня заставил всех этих академиков в штаны наложить. Давненько у нас на совещаниях так весело не было.

Унро виновато посмотрел на него, отбросив с глаз длинную светлую прядь.

— Я ж ничего особенного не делал, — сказал он. — Спокойно объяснил, что наш отдел все равно нужен. Для дальнейшей обработки поступающей информации… да и разбираться с этими, никому не нужными запросами, которые перебрасывают нам из маг-бригад и секретариата. Сами знаете, что бывает, если архив запустить. То умертвия, то еще что.

Унро улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего веселого, а Донно вдруг понял, чем мог так напугать невысокий нескладный парень целое собрание академиков. Даже ему, боевому магу, было порой не по себе рядом с ним: смутное, инстинктивное чувство опасности, которое проявлялось из-под старого и привычного образа неудачливого паренька.

И этот паренек, надо признать, остался в том Дне мертвых в прошлом году. Как и многие другие.

— Ну да, — непонятно отозвался Артемиус, — и поэтому вас могут перевести под наше крыло. Вот чего-чего, а мне своих обалдуев хватает, еще и за твоих орлов отвечать… вот такого счастья мне не надо. Храни нас Лои-Громовник.

— Они хорошие ребята, — сказал Унро и вытащил последнее печенье из коробки. — Я сам за ними присмотрю.

В обед Роберт прислал фотографию своего подноса, на котором стояли две тарелки с первым и вторым — бульон с крупой и перловка с волокнами вареного мяса. На десерт был стакан с желтоватым компотом и разваренными неопознанными фруктами.

«Тебе разве не запретили телефон?» — спросил Донно в ответном сообщении, на что Роберт написал: «Натравил на них Гапшана. Разрешили телефон в обмен на то, что смотрю за соседом».

Сова ржал до слез, сбегал, показал фото Артемиусу, и добрые сослуживцы тут же расстарались: собрали с соседних отделов у кого что было и составили аппетитный натюморт на тумбочке. Фотографию отослали Роберту с пожеланиями наискорейшего выздоровления. «Суки», — коротко ответил неблагодарный коллега.

Донно не принимал участия в общем веселье, хватало и того, что переписку вели через его телефон. Сегодня утром ему пришло что-то вроде прощения от шефа: заместитель собственноручно притащил, кривясь, сразу пять томов с «висяками» и на словах передал, что после того, как Донно закончит с ними, вдоль дорожки к крыльцу следует посадить десять кустов роз.

— Так и сказал? — спросил Донно.

— Так и сказал, — подтвердил Константин. — Последнее время, старик наш все больше чудит. На его месте я бы тебя уже выставил. С волчьим билетом. У тебя вообще ограничение по работе, а ты еще и из партнерской программы вышел. Я запрошу кадры, тебе пришлют список разрешенной деятельности.

— Не трудись, — огрызнулся Донно. — Я и сам его знаю.

— Я за тобой следить буду, понял? — очень тихо сказал Константин. — Пусть шеф тебе попускает, но я тебе ничего не спущу. Вылетишь при первом проколе. Ты нас всех подставить можешь.