Бумажные доспехи

Донно наконец уловил ту несообразность, которая прежде не приходила ему на ум.

Ни Энца, ни тем более Джек ничего не рассказывали ему о призраке в яме. О марширующих поверху монстр-объектах, о ящерицеобразной твари, гипнотизировавшей их, о другой твари, сидевшей на верху ямы… но не о безобидном призраке, который жаловался на холод. Сейчас Донно помнил это очень четко.

Почему же это не пришло в голову раньше?..

Нет, не то.

Почему это приснилось ему?

Донно хотел было звонить Роберту, но обнаружил, что телефон не ловит сеть.

Уже стемнело — а значит, заработали все фокусы пустыря: никакие сигналы не уходят отсюда. Сейчас Донно невидим для всех, он в «слепом пятне».

И если это ловушка, созданная его подсознанием, остается надеяться только на то, что последнюю чистку пустыря провели по всем правилам.

Донно подтянул к себе сумку, достал и развернул фалькату. Забинтованная рука двигалась плохо, пальцы едва сгибались от тугой повязки. А левой он действовал куда хуже.

Боец, бесово дерьмо.

Отмерил себе два часа, надеясь, что за это время призрак проявится.

Ну, а дальше как выйдет.

Снова разговоры в яме

— А Энца обеими руками владела одинаково, — сказал Донно, откидываясь на стылую землю стенки ямы. — Сразу две сабли, целый вихрь.

Темнота сгустилась быстро. Донно зажег негасимую свечу-артефакт в плетеном металлическом шаре. Островок света захватил его в теплый круг, а остальное перестало существовать.

— Он зачем-то мне рассказал… то есть подсознание подсунуло такие слова, значит, надо было, чтобы я сюда пришел? Или это ловушка? И нет никакого Джека, нет подсказок, а только чья-то… воля? Кто-то подставил меня? Или я сам просто уже ни на что не годный старый дурак. Ухватил дурацкую фразу и потащился.

Отчего-то сидеть молча было сложно, и Донно тихо говорил сам с собой. На коленях лежала старая верная фальката, и, поглаживая светлый клинок пальцами, Донно размышлял вслух, порой бессвязно, сбиваясь с мысли на мысль. Тьма внимательно слушала.

В какой-то момент она согласно отозвалась:

— Очень холодно.

Рефлексы оказались быстрее ума: Донно мгновенно раскинул сканирующую сеть, одновременно сгребая в левом кулаке плетение… боль тонким молотком вбилась в виски, и он непроизвольно охнул.

На правой ладони сквозь бинты проступила кровь.

Опять забыл.

Нет больше сетей и быстрых плетений.

Проморгавшись от боли, Донно осторожно встал, перехватив фалькату левой рукой. Теперь зажженная свеча представлялась преградой — ее свет ослеплял, не давая рассмотреть то, что было вокруг.

Человеческое зрение, да ошметки старых чувств — вот и все, что осталось ему сейчас. Ледяное дыхание тронуло щеку, и тонкий голос печально сказал:

— Мне холодно.

Спокойствие, глубокое как море, как небо, спустилось на Донно.

Это призрак. Безопасный, навязчивый призрак, который все время жалуется.

О котором рассказал Джек.

Донно положил фалькату в сумку и наклонился к свече. Движением пальцев он загасил желтый огонек и спросил:

— Кто ты?

Когда молчание затянулось, он стал собирать вещи в сумку, посчитав, что дело окончено. Надо было, конечно, прихватить какой-нибудь записывающий артефакт, чтобы потом показать чистильщикам, но и так сойдет.

— Очень, очень холодно, — неуверенно прошептал голос и вздохнул.

Под усиливающиеся душераздирающие вздохи и жалобы Донно поднялся по лестнице.

— Не бойся, — сказал он в темноту ямы. — Скоро придет тепло.

Молчание наполнило яму до краев, и Донно, вздохнув, неловко перехватил сумку и лестницу одной рукой и пошел к машине.

Телефон пришлось перезагружать, после пустыря значок сети только мигал, постоянно теряя сигнал.

Сразу же посыпались сообщения о пропущенных звонках, но Донно первым делом набрал напарника… уже не напарника, как же надоело постоянно сбиваться.

— Роберт, срочно нужно проверить кое-что, я тебе на почту пришлю.

— Иди к бесам, — сонно ответил тот и положил трубку.

Донно перезвонил.

— Дай договорить, — сердито сказал он, — и спи себе…

— Иди к бесам, — раздраженно повторил Роберт. — Ты что, забыл, что упек меня в больничку? У нас подъем, мать его, в семь утра. Будь человеком, дай поспать.

Донно сплюнул — он и в самом деле забыл. Скомканно извинился, потом на всякий случай спросил, как тот себя чувствует. Роберт зевнул в трубку и сказал, что дома болеть лучше.

— Роберт, я ездил на тот пустырь и спускался в яму… потом перепроверял отчеты и даже звонил старику — ни Энца, ни Джек не рассказывали о призраке, что обитал на дне ямы.

— И-и?

— И ничего! Откуда я мог узнать о нем? Какого беса, Роберт, откуда?!

— Например, Энца рассказывала, а ты забыл.

— Я… ничего не забыл. Этот придурок Джек не снится мне. Он на самом деле…

— Слушай, — заботливо сказал Роберт, — хочешь, я поговорю с местными? У меня большая палата. Приезжай с вещами, я тебе выбью тут местечко. Ты бы сам голову-то проверил, а?

Донно только устало фыркнул.

— Ладно, спи. Тебе завтра чего-нибудь привезти?

— Копченой рыбки? — встрепенулся тот. — Или нет, лучше сыра. Острого. И…