Бумажные летчики

110. Швейцария, воскресный вечер. Стоит середина лета, мы ждем поезд из Базеля в Кольмар. В рюкзаке у меня четыре открытки, недавно купленные в музее искусств. М захотела поехать в Кольмар, чтобы попить эльзасских вин и посмотреть на знаменитый изенгеймский алтарь Матиаса Грюневальда. Я же настаивал на осмотре дома Пфистера – здания, которое стало прототипом бродячего замка в ленте Миядзаки. Но сегодня вечером мы еще в Базеле. Городе, о котором я думать не думал, пока не вышел из автобуса.

Я пишу эти строки, сидя на скамейке. Дорогой Лакун. Как же описать тебе Базель. Ощущение приграничья? Один район этого города находится во Франции, второй в Германии, третий – в Швейцарии. Ни одной из стран он не принадлежит. Я, наверное, не единственный, кто это ощущает. Мы с М проходили мимо карты города на стенде у реки, какой-то шутник пририсовал Пакмана в лабиринте улиц и подписал: швейцарцы едят привидений.

Что еще. Университет – древнее здание, прижатое к каменной стене над Рейном. Там была табличка о знаменитом профессоре классической филологии – именно в этом здании, за одним из этих окон, он сидел, склонившись над бумагами в своих очках с толстыми линзами, погруженный в глубокие раздумья, и формулировал теорию о сверхчеловеке. В строках письма, написанного им другу, проглядывает душевное расстройство: В конце концов меня в гораздо большей степени устраивало бы быть славным базельским профессором, нежели Богом; но я не осмелился зайти в своем личном эгоизме так далеко, чтобы ради него поступиться сотворением мира. С почтением, ваш распятый.

Обед – легкий салат с камамбером, М попросила прохожего сфотографировать нас за столиком под готической аркой. Лишь позже мы заметили, что кафе расположилось в ризнице старой церкви. М так прониклась этой идеей, что тут же принялась составлять эскизы модных заведений, которые можно было бы открыть в Нидаросском соборе или церкви Святой Троицы в Осло. Вероятно, вспоминая о Базеле, я буду видеть перед глазами именно этот момент. Ее смех. На краткий миг она забыла, чего ей не хватает и как она выглядит со стороны. Как тем утром, когда окно было открыто, а на кровати лежала раскрытая книга, но не совсем, не в точности так. Попытка уловить момент и запечатлеть его в открытке безнадежна по определению. Мгновение перед тем, как я начинаю писать. Мгновение, когда мы слишком поглощены состоянием путешествия, чтобы писать о нем. Когда М забывает фотографировать, а я забываю подбирать правильные слова для —

Мое лицо окатывает душем из микроскопических капель. Резкий порыв ветра швырнул через всю площадь струю фонтана. Кажется, он называется Карнавальный фонтан – переплетение десятков струй воды, испускаемых причудливыми механизмами. Крутящиеся колеса, кованые разбрызгиватели, морские боги и гальюнные фигуры, которые выталкивают, выбрасывают и выплевывают из себя воду. М грациозно прыгает из стороны в сторону, уворачиваясь от струй воды, и каждый раз щелкает пальцами. Я беру в руки музейный каталог – кажется, мне попадалось что-то об этом фонтане. Особенность автора – переизбыток энергии, говорится в тексте. В 1960-х он прославился своими саморазрушающимися скульптурами. Композиция «Оммаж Нью-Йорку» превратилась в груду мусора на глазах у зрителей. «Этюд к концу света II» зрелищно взорвался в пустыне Невада. Flaschenzerstörungsmaschine – Машина для битья бутылок – до сих пор является действующим экспонатом, по особым случаям с него сдувают пыль и снабжают его новыми бутылками. Отчего-то мне вспоминается мой отец. Хватает тех, кто видит в тебе пушечное мясо и племенной скот, говорил он. Ты должен много работать, чтобы удалиться от них на безопасное расстояние.

Надеюсь, у тебя дома все хорошо. Привет.

Я дожидаюсь, пока высохнут чернила, а затем вкладываю открытку между страницами книги. Завтра мы будем в Кольмаре.

111. Мой вклад в общее дело: прокладывать новые пути. Я здесь не навсегда, но, быть может, однажды меня найдут, кто-то откроет книгу и обнаружит открытку, которую я отправил Лакуну восемьдесят лет назад. Кто-то остановится и снова прочтет эти слова, вдохнет в них новую жизнь и тепло.