Бумажный лебедь

За столиком напротив Человека-из-кантины сидел незнакомец. Мужчины тихо о чем-то беседовали. Точнее, говорил незнакомец, а Человек-из-кантины внимательно слушал. Эстебан обогнул главный вход и проскользнул на кухню. Кто-то забыл снять суп с плиты. Варево выплеснулось, бок кастрюли обуглился.

Мальчик выключил конфорку и подошел к служебному окошку, откуда Камила обычно передавала тарелки Хуану Пабло. Эстебан решил закусить кукурузными чипсами, дожидаясь, пока из зала уйдет посетитель. Приезжая в город, Человек-из-кантины устраивал множество встреч – в разное время, с разными людьми.

Немного подождав, мальчик заглянул через окошко в зал, надеясь увидеть Хуана Пабло или Камилу. Столы и стены почему-то забрызгало кетчупом. Эстебан зашел в помещение и застыл. Это был не кетчуп. Кровь.

Хуан Пабло лежал на полу рядом с Камилой. Их застрелили в голову. Глаза на обезображенном лице Хуана Пабло невидяще смотрели в потолок. У его ноги валялся пистолет: видимо, мужчина не успел им воспользоваться.

Незнакомец, которого Эстебан приметил раньше, целился в Человека-из-кантины. Пистолет был на столе, поэтому издали казалось, что мужчины просто беседуют, однако палец незнакомца лежал на спуске. Человек-из-кантины сжимал свою трость так сильно, что побелели костяшки.

Эстебан понимал, что лучше развернуться, тихонько выскользнуть через кухню и рвануть без оглядки. Он понимал, что не стоит ползти в зал, хватать пистолет Хуана Пабло и вытирать с него кровь, чтобы не скользила рука. Он знал, что не следует приставлять пистолет к затылку незнакомца, пытаясь унять дрожь в пальцах.

Эстебан все прекрасно понимал, но этот незнакомец застрелил его друзей, а теперь из того же пистолета хотел убить его босса. Мальчик представил, как пуля попадает в цель, разбрызгивая кровь во все стороны и обрекая на смерть его единственный шанс попасть к МамаЛу. Эстебан увидел, как превращаются в пыль пятнадцать песо. Увидел тюремного охранника, который просит принести ему обед. И самого себя, сидящего у стен тюрьмы днями напролет, буквально в шаге от цели, с дурацким фунтиком арахиса.

Эстебан нажал на спусковой крючок. Отдачей его отбросило к соседнему столу.

Мальчик не знал, попал ли в чужака: тот по-прежнему сидел прямо. И тут мужчина завалился на бок и рухнул. Из затылка хлынула кровь.

Человек-из-кантины изумленно поглядел на Эстебана.

Мальчик отбросил пистолет, словно горячую головешку. В ушах еще звенело от громкого «ба-бах!».

Босс расцеловал его в обе щеки.

– Я только хотел увидеть маму. – Мальчик дрожал всем телом; ему не верилось, что он убил человека. – Я только хотел увидеть маму.

Человек-из-кантины хорошенько протер пистолет, а затем вложил в руку Хуана Пабло.

– Я отведу тебя к матери, – пообещал Эстебану босс и сделал несколько звонков.

Вскоре подъехал черный автомобиль.

– Где твоя мать, парень? – спросил Человек-из-кантины, забираясь туда вслед за Эстебаном.

– В Вальдеморосе. Но сейчас нас не пустят.

У кантины, взвизгнув тормозами, остановилась полицейская машина. Вышли два человека в форме.

Босс крикнул:

– Наведите тут порядок!

Офицеры застелили заднее сиденье своей машины пакетами и погрузили три мертвых тела.

– Хуан Пабло… Камила… – Эстебан не узнавал свой голос.

У мальчика будто отняли тело и душу. Его друзья мертвы, а сам он убил человека.

– В Вальдеморос! – Босс постучал тростью по стеклянной перегородке, отделявшей пассажиров от водителя. – Vámonos![35]

Ночью тюрьма выглядела еще внушительнее. Без суетливых торговцев и посетителей она казалась огромным кораблем, выброшенным на пустынные берега. Вдоль периметра скользили круги прожекторов; один из часовых направил луч на подъехавший автомобиль.

Водитель подозвал знакомую надзирательницу.

– Консуэло!

Она поздоровалась с Человеком-из-кантины.

– Проводи юношу внутрь, – сказал тот. – Он хочет увидеться с матерью.

– Si, señor. Пройдемте, молодой человек. – Женщина постучала дубинкой по массивным железным воротам, и те с оглушительным скрежетом отъехали наверх.

«Так просто?» – подумал Эстебан.

Ни очередей, ни взяток, ни регистрации.

– Как зовут твою маму?

– Мария Луиза Альварес. – Сердце у мальчика бешено колотилось.

Он пожалел, что не взял расческу. Не хотелось выглядеть неряхой перед МамаЛу.

– У меня рубашка не грязная? – спросил он надзирательницу.

Нет ли багровых пятен? Господи, хоть бы их не было! Нельзя, чтобы мама увидела кровь убитого мной человека.

– Мария Луиза Альварес! – крикнула Консуэло, когда они миновали короткий коридор и вышли на огромную территорию под открытым небом.

Тюремный двор наводняли разнообразные постройки: общежития, рабочие помещения, камеры заключенных. Почти никто не сидел за решеткой. Женщины и маленькие дети, одетые в простую поношенную одежду, выглядывали из жилых закутков.

Консуэло обратилась к женщине в темной военной форме; та зашла в кабинет и начала что-то искать в картотеке.

– Вам нужна Мария Луиза Альварес? – спросила одна из заключенных.

– Si, – ответила Консуэло.