Бунич Игорь – В центре чертовщины

Твёрдо положив руки на плечи командира, он удержал его. Настойчивые уговоры помогли,

и раненый снова успокоился.

Шнек вернулся к Адриане Гамильтон и спросил её, сколько людей находилось в

самолёте. Когда та сказал, что 176, он не поверил. Пролетая над местом катастрофы, он

разглядел лишь жалкую горстку уцелевших. Шнек в отчаянии гадал, прибыл ли санитар.

Если бы под рукой был хотя бы морфий, можно было бы облегчить страдания людей.

Охотник за лягушками и старшина береговой охраны могли сделать слишком мало

для 176 жертв авиакатастрофы. Подойдя к Сью Тэбс, Шнек обнаружил, что рана на её ноге

обильно кровоточит. Он не раз слышал, что жгуты следует накладывать весьма

осмотрительно, но в этой ситуации не было иной возможности остановить кровь.

Когда санитар пробрался к ним сквозь болотную тину, Шнек дал морфий своим

подопечным. Санитар Чарлз Джонсон — кстати, полный тёзка диспетчера из аэропорта в

Майами — и Шнек решили вытаскивать раненых из носового отсека. У небольшого

отверстия в перегородке, через которое можно было вынести мужчин, лежала Адриана.

Если вытаскивать раненых этим путём, придётся перешагивать через девушку, поскольку

трогать её было опасно. Адриана совсем не чувствовала ног. Следовало ли им ждать

носилок?

Шнек наклонился над Адрианой, и, просунув руки под лопатки, начал медленно

приподнимать её. Он заверил девушку, что остановится, как только она почувствует боль.

Коснувшись её поясницы, он услышал:

— Больно, но не очень.

На руках Шнек бережно перенёс девушку к Сью Тэбс и попросил Адриану

подбодрить её. Сью невероятно побледнела, и он боялся, как бы она не впала в шоковое

состояние.

Подняв голову, Шнек заметил приближающиеся огни.

ГЛАВА IV

Объективный мир существует. Он не иллюзия. Его реальность не в том, что он

конечен, но в том, что он является формой, выражением конечного. Считать мир

окончательно реальным — заблуждение.

Радхакришнан

“Восточные религии и западная мысль”

У билетной стойки компании “Истерн” на электронном табло среди прочих

объявлений о взл`тах и посадках всё ещё высвечивалась надпись, что рейс 401

задерживается. О том же сообщалось и на крупных электронных экранах, расположенных

в разных концах “истерновского” крыла обширного здания аэропорта. Родственники и

друзья пассажиров начали волноваться.

Диди Уэлч, дежурившая в тот день у выхода 87, привыкла к опозданиям самолётов.

Любая авиалиния сталкивается с ними ежедневно. Диди терпеливо поджидала на своём

посту в вестибюле номер 9 сигнала о прибытии Л-1011. По мере того как тревога

встречавших нарастала, к ней начали обращаться с расспросами. К полуночи расспросы

участились. Пришлось приносить пространные, но мало утешительные извинения,

поскольку никакой дополнительной информации у неё не было. Диди находилась в таком

же неведении, как и остальные. Когда расспрашивающие стали подступать ещё

настойчивее, она попыталась связаться с командной вышкой по телефону, но безуспешно.

Оставалось лишь ограничиться заверениями, что новые сведения о рейсе 401 по мере их

поступления будут сообщаться незамедлительно.

В командной вышке обстановка была мрачной. Диспетчер Джонсон, на которого

были возложены обязанности по организации спасательных работ, связался с береговой

охраной через три минуты после катастрофы. Затем он немедленно телеграфировал в 44

авиационную спасательную эскадрилью, отдел общественной безопасности округа Дэйд,

дорожную полицию штата Флорида, коммунальную медицинскую службу, санитарную

службу, пожарное управление Майами, подразделение армейского резерва в Опа-Лока,

резервные эскадрильи военных баз в Хоумстеде и Патрике.

Специальный координационный центр береговой охраны взял на себя доставку

медиков вертолётами к месту катастрофы. Помощь шла из Сент-Питерсберга, с мыса

Кеннеди, изо всех уголков штата. Получив известие, каждый в свою очередь спешил

уведомить других. Полдюжины расположенных поблизости госпиталей готовились

принять пострадавших. Удивительно, но за три дня до печальных событий госпиталь

Пальметто в Майами провёл учебную тревогу. Ситуация, заданная на учениях, в точности

соответствовала предстоящим событиям: падение самолёта на Эверглейдских болотах.

Стоя на треснувшей скорлупе носового отсека, старшина береговой охраны Шнек

почувствовал невероятное облегчение, увидев приближающиеся вертолёты, хотя им ещё

предстояло тщательно подобрать относительно твёрдое место для приземления, где не

было людей и обломков. Подлетел армейский вертолёт. Шнек ожидал, что на него

обрушится град обломков, но этого не произошло. Вертолет опустился в тридцати футах от