Бунич Игорь – В центре чертовщины

Изучить факты катастрофы было делом несложным: многословные интервью, чтение

документов ФАУ и НКТБ, прочих записей. Но с чем сравнить расследование истории о

призраках? Как оно должно происходить? Какие специальные устройства применяют

медиумы, чтобы вступить в контакт с умершими? Действительно ли некоторым из них это

удавалось или это сказки? Мог ли, например, Дон Репо, который, по словам бортинженера,

появился на борту самолёта, летевшего в Мехико, действительно заговорить? И можно ли

подтвердить это надёжным свидетельством? Идея была безумной, но увлекательной. Я не

мог даже предположить, что в конце концов произойдёт. Дальнейшие события превзошли

все мои ожидания.

ГЛАВА VII

Интересно, если это правда. Впрочем, если нет, интересно всё равно.

Марк Твен

В середине марта 1975 года я собирался в Майами, чтобы продолжить работу над

фильмом по океанографии, заказанным ЮСИА. Учёные Майами достигли в этой области

выдающихся успехов. Я подумал, что, раз уж судьба посылает меня во Флориду, я могу

сделать хотя бы первые шаги по распутыванию истории с привидениями. С другой

стороны, мне предстояло заниматься самыми разнообразными вопросами — от китов до

планктона — и времени на призраков совсем не оставалось. Возможно, размышлял я, что в

Майами мне удастся найти помощника, который взял бы на себя предварительную работу

и приступил к сбору сведений.

И всё же я пытался выбросить эту идею из головы. Она отвлекала меня от текущих

дел. Я колебался, и это раздражало меня. Перед самым вылетом я должен был получить

премию Нью-Йоркской академии наук за книгу “Лихорадка”. Что бы там подумали обо

мне, заикнись я о намерении написать книгу о призраках? Я в очередной раз решил забыть

таинственные истории и сосредоточить усилия на океанографии — респектабельной сфере

науки — и документальных киносъёмках.

Итак, в середине марта я вылетел в Майами в 21.00 рейсом 401 компании “Истерн

Эйрлайнз”. Л-1011 по прозвищу “Шепчущий лайнер” и в самом деле был подобен

прекрасной птице. Гондолы его двигателей, две на крыльях и одна на хвосте, казались

высотой в рост человека. Внизу под “брюхом”, суетились механики и грузчики, проверяя

паутину наземной электросистемы, подвозя тележки к багажному отделению, скатывая на

роликах контейнеры в грузовой отсек, перенося в кухню подносы с едой.

В салоне мягко сияла высокая арка потолка, уютные кресла были широко

расставлены друг от друга. Наш полёт должен был проходить на высоте 30 000 футов.

Погода в Майами, судя по сообщениям, стояла тёплая и почти безоблачная. Я откинулся в

кресле, взял бокал с мартини и попытался сосредоточиться на материалах к новому

фильму.

Оказалось, однако, что это нелегко. Мои мысли то и дело возвращались к рейсу 401,

во время которого чуть больше двух лет назад 176 человек так же уютно устроились в

креслах, но достигнуть места назначения им не было суждено. Я не боялся повторения

катастрофы, Причиной её послужила чудовищная комбинация случайностей, которая не

могла возникнуть заново. Любой лётчик скажет вам, что самая опасная часть полёта, по

его мнению, это поездка в автомобиле в аэропорт и обратно. Меня же охватило чувство

жалости к пассажирам несчастного рейса и особенно к экипажу, угодившему в паутину

неожиданных обстоятельств.

Призрака Репо не было видно, да я и не ожидал, что мне подобным образом повезёт.

Но члены экипажа, без сомнения, должны были знать о нём. После того как были поданы

напитки и опустели подносы с едой, я отправился в верхнюю кухню поболтать со

стюардессами о Репо и самолёте с бортовым номером 318. Мы летели на борту 305, но 318

был однотипным лайнером, о котором ходило столько легенд.

Как я уже успел заметить, стюардессы реагировали на расспросы по-разному. Одни

сразу отказывались обсуждать эту тему. Другие смеялись и шутили, но подтверждали, что

не любят в одиночку работать в нижней кухне. Некоторые рассказывали и об экипажах,

отказавшихся летать на самолёте под номером 318, причём не по соображениям

безопасности, а потому что чувствовали там себя неуютно. Некоторые девушки охотно

вступали в разговор и, в свою очередь, интересовались, что мне удалось узнать об этой

истории. Но многие считали, что, поделившись со мной, они рискуют потерять работу или

угодить в резерв.

Я обнаружил, что это опасение довлело над каждым представителем компании, с

которым мне пришлось говорить Позднее оно стало главным препятствием на пути нашего

расследования. Я понимал девушек, хотя и старался убедить их, что имена моих

собеседниц останутся в тайне. Они не были уверены, что я сдержу слово. Даже те, кто

смеялся и шутил со мной, к этой проблеме относились серьёзно. Слишком многие их

подруги так или иначе убедились в обоснованности этих опасений.

Пускаться на поиски подробностей таинственной истории в подобных

обстоятельствах казалось мне абсолютно безнадёжной задачей. В компании “Истерн”