Бунт призраков

За окном снова раздаётся грохот, близко, оглушительно. Гигантский дуб раскалывается посередине и валится прямо на стену, обрушивая её. Электричество в доме гаснет, и свет теперь исходит только от небольших масляных ламп. Гости вскрикивают и пододвигаются ближе друг к другу.

– Лучше спуститься в подвал, – говорит Чарльз; мисс Элдридж кивает и ведёт за собой людей.

Я подхожу к Джону, и мы смотрим в окно на рухнувшее дерево. Тяжёлые потоки дождя низвергаются на землю, застилая окна. Дождь идёт волнами. Тени теперь кружат во дворе, развеваясь на ветру. Я стараюсь не обращать на них внимания.

Маленький мальчик, Уильям, подходит к Джону и Лисе и гладит собачку по голове. Она скулит и принимается вертеться на месте.

Толпа гостей обступает меня, и Чарльз берёт меня за руку. Меня подхватывает людской поток, тесня к лестнице в подвал.

Джон замирает у окна, не в силах оторвать взгляд от урагана и силуэтов, скользящих под дождём.

Мне хочется позвать его, чтобы он спустился вместе со мной, но мистер Спенсер неподалёку, а сегодня никак нельзя привлекать его внимание. Меня тянут по лестнице, и Лиса семенит около меня, прижимаясь своим дрожащим телом к моим ногам.

– Сядьте на пол у стен, – велит мисс Элдридж. – Подальше от окон.

Зажигают новые масляные лампы, и они мерцают, отбрасывая тени. Шум дождя здесь приглушённый.

Я пробираюсь поближе к вновь прибывшей семье и устраиваюсь рядом с Уильямом и Хайди. Под полотенцами их одежда всё ещё мокрая, хоть выжимай, тонкая струйка воды стекает по ноге Хайди и капает на пол, – кап, кап, кап, – будто ураган всё-таки сумел прокрасться в подвал.

Есть вещи, которые видят только дети, сказала мисс Элдридж. Интересно, они тоже увидят тени? Они в безопасности здесь?

Хайди смотрит на меня и улыбается.

– Привет, – говорит она; мистер Спенсер стоит в углу, неподалёку, топая ногой, чтобы я знала, что он внимательно слушает каждое моё слово. – Ты здесь живёшь?

– Нет.

– Конечно же, не живёт, – говорит Уильям сестре. – Это гостиница.

– Это не гостиница, – говорит отец. – Хватит болтать.

– Это особенное место, дорогие мои, близкое к загробному миру, – говорит женщина.

– Прошу вас. Я не потерплю подобных разговоров в присутствии моих детей. Всё это ваше колдовство…

Отец поднимается и смотрит в маленькое окошко на кладбище, решая, что опаснее, остаться здесь или вернуться в ураган. Ветер и дождь убеждают его остаться.

Здесь, в тёмном подвале, мерцающий свет и тени от ламп мешают толком что-либо разглядеть. Я ищу глазами Джона, но не могу найти его среди гостей.

– Кто хочет сфотографироваться? – спрашивает мистер Спенсер, – язык у него заплетается, – постукивая костяшками пальцев по сундуку, где лежит фотооборудование Чарльза. Он вынимает камеру и вспышку.

– Сейчас не время, – говорит мисс Элдридж, но мистер Спенсер отмахивается от неё.

– Почему бы и нет? – он разводит руками. – Немного веселья никому не помешает. Духи сейчас здесь. Вы их чувствуете?

Я не слушаю его. Паника сковывает моё сердце, я лихорадочно ищу Джона среди толпы. Не надо было мне спускаться в подвал без него.

– Я бы не отказалась от снимка, – говорит женщина, и остальные тоже выражают желание фотографироваться. К мистеру Спенсеру выстраивается очередь.

Краем глаза я вижу тени, парящие возле стен. Хайди смотрит на них в ужасе и хватает брата за руку.

Я дотрагиваюсь до её руки и шепчу:

– Не смотри на них. Они пришли не за тобой.

Они пришли за Джоном.

Я встаю, надеясь, что очередь к мистеру Спенсеру отвлечёт внимание гостей, и незаметно прокрадываюсь вдоль стены к лестнице. Спрятаться негде, так что я дожидаюсь подходящего момента.

Мистер Спенсер склоняется над камерой, установленной посреди комнаты, настраивая кадр с женщиной на табурете. Он велит ей сесть ровно, поднять подбородок, и когда щёлкает затвор и загорается вспышка, я бегом поднимаюсь по лестнице, перескакивая через три ступени. Лиса лает, и мне кажется, что все глаза в подвале поворачиваются в мою сторону.

Чарльз кричит вдогонку: «Ты куда? Кто-нибудь, остановите её!», но я быстрее них. Я открываю дверь как раз в тот момент, когда очередной порыв ветра сотрясает дом.

– Джон! – кричу я.

Парадная дверь дребезжит и вдруг с грохотом распахивается, срываясь с петель. Вода хлещет, заливая ковёр в прихожей. Дом озаряется зелёным свечением, и кастрюли на кухне гремят.

– Я наверху, – кричит он, но его голос едва слышен.

Зачем ты поднялся наверх? думаю я, и, словно угадав мои мысли, он отвечает:

– Я прячусь, Лиза. Тени хотят утащить меня.

Я пробираюсь к лестнице, цепляюсь рукой за перила и карабкаюсь по ступеням.