Буря мечей. Том 2

На двухсот тридцатой вокруг стало черным-черно, но он почувствовал теплый воздух, идущий слева, как дыхание большого зверя. Тирион пошарил вокруг ногой и сошел с лестницы. Ход был еще теснее, чем шахта. Человеку обыкновенного роста пришлось бы ползти по нему на четвереньках, но Тирион шел как ни в чем не бывало. «Вот наконец место, устроенное для карликов». Он шел медленно, считая шаги и ощупывая стену. Вскоре он услышал голоса, сперва глухие и неразборчивые, потом более ясные. Он прислушался. Двое отцовских гвардейцев шутили насчет шлюхи Беса – дескать, неплохо было бы ее трахнуть, и как должно быть она, бедняжка, истосковалась по нормальным членам после маленькой штучки карлика.

– Да он у него, поди, еще и кривой, – сказал Лам. Потом они принялись обсуждать завтрашнюю казнь Тириона. – Он будет рыдать, как баба, и молить о пощаде, вот увидишь, – утверждал Лам. Лестер возражал, что карлик, будучи Ланнистером, встретит смерть храбро, как лев, и готов был поставить на это свои новые сапоги.

– На хрен они мне сдались, – сказал Лам, – все равно не налезут. Если я выиграю, будешь неделю чистить мою кольчугу.

С расстояния нескольких футов Тирион слышал каждое их слово, но как только он двинулся дальше, голоса утихли. «Неудивительно, что Варис не хотел пускать меня на эту лестницу, – подумал он, улыбаясь в темноте. – Вот где пташки гнездятся!»

Он долго шарил по третьей двери, пока не нащупал маленький железный крючок. Откинув его, он услышал слабый шорох, показавшийся ему оглушительным, и увидел слева от себя прямоугольник оранжевого света.

«Очаг!» Он чуть не рассмеялся вслух. Очаг был полон горячей золы, и в нем тлело черное полено с оранжевой сердцевиной. Тирион быстро, мелкими шажками пробрался мимо, боясь, как бы не загорелись сапоги. Теплая зола тихо похрустывала под ногами. Он выбрался в комнату, которая раньше была его спальней, и постоял, впитывая в себя тишину. Слышал отец что-нибудь или нет? И что он сделает, если слышал? Схватится за меч или поднимет тревогу?

– Милорд? – позвал женский голос.

«Это могло бы ранить меня прежде, когда я еще чувствовал боль». Первый шаг был самым трудным. Дойдя до кровати, Тирион раздвинул занавески, и она повернулась к нему с сонной улыбкой на лице. При виде его улыбка померкла, и она натянула одеяло до подбородка, как будто это могло ее защитить.

– Ты ждала кого-то повыше, милая?

Ее глаза наполнились слезами.

– Я не хотела говорить эти вещи, меня королева заставила. А твой отец на меня страх нагоняет. – Она села, и одеяло соскользнуло с нее. Под ним она была голая, если не считать цепи на шее. Цепь состояла из золотых рук, каждая из которых сжимала запястье другой.

– Миледи Шая, – тихо произнес Тирион. – Все время, пока я сидел в каменном мешке и ждал смерти, я вспоминал, как ты красива – и в шелках, и в холстине, и вовсе без ничего.

– Милорд скоро вернется. Уходи лучше. А может… ты пришел за мной?

– Тебе это нравилось хоть немного? – Он погладил ее по щеке, вспоминая все те минуты, когда он обнимал ее за талию, и тискал ее маленькие твердые груди, и гладил короткие темные волосы, и трогал ее губы, щеки и уши, и пробовал пальцем, готова ли она, исторгая у нее стон. – Нравилось, как я тебя ласкал?

– Больше всего на свете, мой гигант Ланнистер.

«Хуже, милая, ты ничего не могла сказать».

Тирион запустил руку под отцовскую цепь и крутанул. Сцепленные между собой руки впились в ее горло.

– Золотые руки всегда холодны, а женские горячи. – Холодные руки сжались еще туже, а горячие били его по лицу, стряхивая слезы с глаз.

После он нашел на столике у кровати кинжал лорда Тайвина и сунул его за пояс. На стенах висели палица с львиной головой, алебарда и арбалет. Алебарда была слишком велика, чтобы орудовать ею в замке, а палица висела слишком высоко, зато прямо под арбалетом стоял большой окованный железом сундук. Тирион, взобравшись на него, снял со стены самострел и кожаный колчан, отвел вниз тетиву, помогая себе ногой, и вставил на место стрелу.

Джейме неоднократно рассказывал ему о многочисленных недостатках арбалетов. Если сюда вдруг явятся Лам и Лестер, он не успеет перезарядить, но кого-нибудь одного на тот свет с собой прихватит. Лама, если у него будет выбор. «Придется тебе самому чистить свою кольчугу, Лам. Ты проиграл».

Доковыляв до двери, он прислушался и медленно приоткрыл ее. В каменной нише горела лампа, озаряя слабым желтым светом пустой коридор. Тирион тихо вышел, держа арбалет у ноги.

Отца он нашел там, где и думал – тот сидел в темной башенке, где помещалось отхожее место, задрав халат на колени. Услышав шаги, лорд Тайвин поднял глаза.

– Милорд, – с насмешливым полупоклоном сказал Тирион.

– Тирион. – Если он испугался, то виду не показал. – Кто освободил тебя из темницы?

– Я бы сказал, да не могу: дал клятву.

– Евнух, – решил отец. – Это будет стоить ему головы. Арбалет мой? Положи его.

– А если я не послушаюсь, вы накажете меня, отец?