Буря света

– Путь Грез, – произнес Каллен. – На самом деле Мастер Сайес был жрецом Закарума по имени Баярд Чолик. Попав под влияние Преисподней, он основал новую религию, поклонявшуюся Кабраксису – демону, который, как считалось, был способен даровать вечную жизнь. Чолик обрел великую силу, некоторые даже считают, бессмертие, прежде чем его убил человек по имени Лэнг, который владел священным мечом Ярость Шторма.

– Звучит правдоподобно, – ответил Нар. – Меня здесь тогда не было, но люди по-прежнему помнят Сайеса и его церковь. Некоторые говорят, что он был целителем, другие же утверждают, что самим демоном. Церковь, которую он основал, сгорела несколько лет назад, но пристройка, где предположительно жил, как вы говорите, Сайес-Чолик, осталась.

– Можно? – Каллен протянул руку к книге.

Нар отдал ему ее, и Каллен бережно, почти благоговейно принял фолиант, осторожно раскрывая страницы.

– Эта книга об истории семьи Раккис, – наконец сказал он, – и их связи с Закарумом. В некотором роде они были пророками, несущими догматы своей веры на запад. – Он поднял голову. – Вы говорите, что есть еще?

– У меня их несколько, – сказал Нар. – Я не ученый, но кое-что прочитал. Я сохранил лишь те, которые показались мне наиболее ценными. Может, в руинах этого проклятого места гниют и другие.

– Ты должен отвести нас туда, – сказал Каллен. Его глаза светились в темноте, словно два фонаря. – Пожалуйста!

Глава пятнадцатая Логово Чолика

– Мне это не нравится.

Шанар стояла на углу улицы вместе с Джинвир, которая выглядела здесь весьма неуместно из-за своих широких плеч, пышной груди и открытой одежды. Чародейка говорила приглушенным голосом, Джейкоб осматривал окрестности, изучая жителей Брамвелла, которые перебегали с места на место, опустив головы и рыская глазами по земле. Они выглядели измученными, лица их осунулись и побледнели, одежда, казалось, потеряла цвет.

Однако, несмотря на все это, за отрядом продолжали наблюдать.

В одном из окон на улице зашевелилась фигура. Глазеющий толстяк, пойманный с поличным, быстро отвернулся и спрятался за углом. Юная девушка, тощая и покрытая язвами, смотрела на них из переулка огромными, похожими на луны, глазами. В тени ее лицо едва можно было разглядеть.

Часть группы прибыла сюда, на восточную окраину города, чтобы пополнить припасы, в то время как остальные отправились к развалинам логова Чолика. Джейкоб надеялся поговорить с жителями, узнать больше о том, что они видели, и о снах, которые описывал Нар. Он чувствовал странное родство с ними, потому что в последние несколько ночей видел во сне своего отца, покрытого кровавыми рунами, яростную чуму, превратившую его в жестокого монстра, а также размытых, безликих созданий, которые тянули к Джейкобу свои черные когтистые крылья и тащили его вниз, во тьму.

Но отряд Джейкоба, как только они вышли на улицу, стали обходить стороной, а когда они подошли к мясной лавке, кто-то задернул шторы и запер дверь. Таверна была погружена во тьму, ставни ее закрыты, а единственная торговая повозка, встреченная по дороге – пуста. Запряженный в нее старый костлявый мул дремал в прохладной тени, опустив голову, хозяина нигде не было видно. И это в городе, который питало перемещение товаров и который часто посещали торговцы. Сейчас ничего не продавалось, сделки не заключались, а в воздухе пахло дымом, грязью и испорченными продуктами, которые слишком долго пролежали снаружи.

Брамвелл был мертв.

– Мы должны идти дальше, – сказал Джейкоб. У него аж между лопаток засвербело, настолько легкую и беззащитную мишень представляли из себя сейчас члены отряда. Пусть он и не думал, что горожане зайдут так далеко, чтобы напасть на них, рисковать чьей-то жизнью, чтобы подтвердить свои предположения, не хотелось.

Словно в ответ на его мысли, до них донесся голос, похожий на вой вендиго, эхом разносящийся между построек. Несколько мгновений спустя из-за поворота показалась женщина, шаркающая босыми ногами. Волосы седыми прядями свисали вдоль ее лица, которое выглядело совершенно безумным: на коже проступали синие вены, а впалый рот постоянно двигался, когда она что-то бормотала и выла. Руки женщина держала вытянутыми в стороны, слепо цепляясь за стены и другие ориентиры, до которых могла дотянуться.

– Я-боюсь-темноты-она-не-приносит-ни-утешения-ни-покоя, – бормотала старуха, закатывая белесые глаза. Ее последние слова превратились в крик боли, переходящий в рыдание. – Они должны знать, что я вижу, что я знаю!

Она резко остановилась в нескольких футах от Шанар, Джинвир и Джейкоба и склонила голову набок, принюхиваясь словно собака. Затем женщина повернула голову в их сторону, ища что-то слепыми глазами.

– Ты, – сказала она, указывая длинным, костлявым пальцем на Джейкоба. – У меня для тебя послание. Ты несешь тьму, сны, кровь и крики. Ты приносишь черных птиц, что садятся на наши плечи и выклевывают глаза. Призраки хватают наших детей и складывают их, словно гнилые бревна, напротив дверей свободы! Ты привел… его.

Шанар взглянула на Джейкоба.