Буридан

— К тому же, другого способа узнать, о чем там говорят, все равно ведь нет.

Тут она была права; Симон и сам понимал это. Тяжело вздохнув, он скомандовал:

— Полезай!

С поразительными для женщины ее возраста сноровкой и проворством Жийона за пару секунд вскарабкалась на плечи Симона, который, в свою очередь, с трудом взобрался на столб.

Продолжая выказывать чудеса ловкости, Жийона распрямилась во весь рост, ступив на голову стоически державшегося Симона.

Мегера очутилась у самой дыры, через которую легко могла как видеть, так и слышать, что происходит внутри.

Это продолжалось недолго. Заметив, что некоторые из говоривших начинают отодвигать стулья и вставать из-за стола, Жийона поняла, что совещание закончилось, и живо сползла на землю.

— Уф! — выдохнул Симон. — Никогда бы не подумал, что ты такая тяжелая. Ну, и о чем они говорили?

Жийона благоразумно нырнула в темноту, утащив за собой и Маленгра.

Спустя мгновение дверь распахнулась и вышли пятеро. Как только они растворились во мраке, Симон и Жийона проворно вскочили на ноги и, стараясь идти спокойно и уверенно, удалились в противоположном направлении. Благодаря столь кстати подслушанному паролю вскоре наша парочка благополучно покинула Двор чудес, в котором едва не сложила свои головы.

Сочтя наконец, что опасность миновала, Жийона согласилась повторить Симону все, что она видела и слышала. Маленгр не терял ни секунды.

— Поспешим, — проговорил он, — нужно разделиться: ты, Жийона, ступай в Ла-Куртий-о-Роз и жди меня там. Я же побегу в Тампль, и на этот раз мы не только вернем себе милость монсеньора, не только избежим костра, но еще и обогатимся. Ступай, Жийона, а я, чтобы добраться побыстрее, пойду возьму в Лувре лошадь.

— Секундочку, — молвила хитрая чертовка, выглядевшая сильно озабоченной, — секундочку. Скажи-ка мне, Симон: как мы выбрались из этой проклятой тюрьмы, где едва не сдохли от голода и жажды, словно несчастные собаки, которым отказали в похлебке?..

— Но, через камин, как же еще?..

— Хорошо!.. Но ведь обычно такие достойные христиане, как мы, через камин не выходят; обычно им ведь пользуются летучие мыши, совы и прочая ночная и колдовская живность, так ведь?

— Ну да, разумеется! — пожал плечами Маленгр, спрашивая себя, к чему это она клонит.

— А раз так, то нужно было проявить немалую прон ицательность и рассудительность, чтобы подумать об этой потаенной воздушной дороге, а затем еще и воспользоваться оной.

— Согласен, но.

— А скажи-ка мне, Симон, кому пришла в голову мысль ею, этой дорогой, воспользоваться?

— Тебе, но к чему ты ведешь? Нужно спешить!.. Сейчас нельзя терять ни минуты!

— Терпение!.. Итак, это мне пришла такая идея, ты сам сказал, я слышала — мне!

— Да, тебе, тебе!.. Тысяча чертей! Похоже, эта баба тронулась умом.

— А от чего на меня снизошло это вдохновение?.. Нет, скорее, это было не вдохновение, но разумное, обдуманное умозаключение, продукт здравомыслящего, тщательно все взвешивающего человеческого мозга, а не, как я сказала по ошибке, вдохновение, так как вдохновение — это нечто в высшей степени сверхъестественное и божественное, не так ли, Симон?..

— Совершенно с тобой согласен, — сквозь зубы процедил Симон, решив пока потерпеть, поскольку начал всерьез опасаться, что Жийона потеряла рассудок.

— Вот видишь, ты тоже так считаешь. Итак, это было не вдохновение, а в самом деле умозаключение. Но как, почему я пришла к этому обдуманному умозаключению?..

— Ох!.. Почем мне знать?.. Вероятно, это луна.

— Луна!.. Точно — луна!.. Ты сам только что сказал. Именно луна, которая, пройдя через камин, натолкнула меня на мысль, что этот камин, должно быть, поврежден, и, вероятно, в нем отсутствует кожух, который закрывал первоначально трубу, и теперь, потеряв этот кожух, камин стал если и не удобным и приятным, то вполне проходимым. Так ведь, или нет?

— Это кажется мне вполне очевидным.

— Так оно и есть, поверь мне, Симон, это очевидно!.. Совершенно очевидно!..

— Ладно: это совершенно очевидно, но мы немного отошли от темы.

— Еще секундочку, я уже почти закончила. Но, чтобы увидеть луну, что, по-твоему, Симон, нужно было сделать?

— Рога и копыта! — взвыл Симон от отчаяния. — Да открыть глаза — вот что было нужно!.. К черту эту проклятую дуру, которая.

— Ага! — победоносно воскликнула Жийона. — Ты сам сказал: нужно было открыть глаза. Обычное, естественное действие: открыть глаза, для этого совсем не нужно никакое божественное вмешательство: эти механические функции может выполнить и тело, и помощь каких-то сверхъестественных или каких-то иных сил здесь не нужна. Все очень просто!.. Открываешь глаза и видишь, и выбираешься наружу. Симон, мой дорогой Симон, твои слова скинули такой груз с моей совести!.. Спасибо, Симон. Вот теперь можешь идти.

После этих слов она отпустила Симона Маленгра, которого до тех пор судорожно держала за руку.

Симон поспешил воспользоваться этой свободой, чтобы умчаться прочь.

Оставшись одна, Жийона с благоговением сложила руки и, подняв глаза к небу, зашептала: