Буридан

— Это приказ короля; монсеньор де Валуа здесь ни при чем. И потом, мне было сказано обратиться именно к вам, а не к коменданту. Соблаговолите и прочитать и перечитать приказ: «Слушаться подателя сего во всем, что он прикажет от нашего имени…» Как видите, так и написано.

— Видит Бог, так и есть!.. Клянусь святым Георгием, ничего не понимаю… Но, раз уж королю так угодно, мне остается лишь подчиниться!

Ланселот, кланяясь, не смог сдержать вздоха облегчения.

— Но, — продолжал капитан, — могу я спросить, что вы намерены сделать с этим узником?

— Немедленно препроводить в Лувр, где его желает видеть король!

— Ума не приложу, — пробормотал капитан и уже громче добавил: — Король желает видеть этого узника?.. Но зачем?..

— Государственная тайна, которую шуту знать не дано, монсеньор!

— Гм!.. Похоже, этот шут может дать фору многим здравомыслящим и рассудительным людям!

— Ваша светлость оказывают мне слишком много чести, должен добавить, что Его Величество желают, чтобы перевод этого узника сохранялся в секрете, вследствие чего, если позволите, я подожду в соседней комнате, пока узника приведут и передадут мне. Соблаговолите, монсеньор, отдать соответствующие распоряжения.

— Да-да, можете подождать в указанной комнате; узника приведут через пару минут. До свидания, мессир шут, надеюсь, вы не станете сильно поносить меня перед королем. Пойду распоряжусь.

Ланселот, не ответив, глубоко поклонился, вышел и присоединился в соседней комнате к своим товарищам.

— Почему мы не спустились в камеру и не освободили Филиппа сами? — шепотом спросил Готье.

— Хе! — промолвил Ланселот тем же тоном. — Кто знает, что может случиться?.. Не очень-то хочется спускаться в эти подземелья, так как в случае тревоги мы оттуда уже не выберемся, тогда как здесь еще можем. Если что, отсюда до зала, где остались Рике и наш отряд, — рукой подать, словом, отход нам обеспечен, тогда как внизу, б-р-р-р!..

— И все же мне кажется.

— Ланселот прав, — заметил Буридан, — если все пойдет нормально, Филиппа приведут сюда, и нам не придется его разыскивать.

— Не говоря уж о том, что в случае неудачи, оставаясь на свободе, мы сможем вновь попытаться вызволить вашего брата, тогда как если нас схватят. Но — тсс! Я слышу шаги! Его ведут!

Действительно, в конце зала раздался шум шагов и позвякивание ключей.

В ту же секунду дверь открылась, и они увидели Филиппа — бледного, осунувшегося, державшегося на ногах каким-то чудом, так как руки и ноги его были скованы цепями, которые так и не удосужились снять.

Буридан едва успел остановить уже было вознамерившегося броситься к брату Готье и тихим голосом сказал:

— Ради Бога, не шевелитесь!.. Так вы только его погубите!..

Ланселот сделал два шага вперед и, напустив на себя самый достойный вид, властным тоном промолвил:

— Снимите с него цепи, бездельники, да поживее!..

В тот же миг послышался звук рога. Ланселот резко остановился.

— Это Гийом Бурраск; он трубит отступление! — проревел Буридан. — Забираем Филиппа и уходим!

Не успел он закончить, как Готье оказался на другом конце зала, заключив Филиппа в объятья.

— Брат! Брат! Это я! Что с тобой?.. Говори.

Филипп повернул к брату бледное лицо и ничего не выражающий взгляд.

— Господь Всемогущий! — возопил Готье. — Мой брат помешался!.. Ну, Маргарита, дай только я до тебя доберусь!..

В то же мгновение раздался страшный шум, и откуда ни возьмись появились вооруженные люди, которые набросились на Буридана и его спутников, тогда как Валуа, стоя в дверях комнаты со шпагой в руке, кричал громовым голосом:

— Смерть им! Смерть!.. Хватайте шута и того, другого — офицера!.. Они нужны мне живыми!.. Остальных — убивайте!.. Никакой пощады!

И еще некто с лицом, оживленным свирепой радостью, осмотрительно держась за спиной Валуа, кричал во все горло, указывая на Ланселота:

— Измена!.. Измена!.. Арестуйте его!.. Не дайте ему уйти!

И этим омерзительным, дрожащим от дикой радости существом был Симон Маленгр.

Тем временем, видя, что зал наполняется жандармами, Ланселот Бигорн выхватил рапиру и, подав знак своим людям, устремился на них, сказав Буридану:

— Уходим, дело не выгорело.

Перед ними уже выросли порядка десяти шпаг. Они бросились вперед очертя голову. Позади уже появились Рике Одрио и его люди. Завязался бой.

Отовсюду неслись крики, стоны, хрипы, но Буридан и его товарищи промчались, словно вихрь, сметая все на своем пути, в то время как рог продолжал трубить, и позади них нарастал шум, усиливались вопли.

Через несколько мгновений они были уже в зале, который только что — и весьма кстати — оставил Рике Одрио.

Дверь тотчас же была заперта на засов, и они продолжили отступление, выбежав во внутренний двор.

Подъемный мост был опущен и навстречу им уже несся отряд лучников.

Буридан и его спутники ринулись вперед, принявшись колоть и рубить, сея панику в рядах захваченных врасплох этой внезапной атакой солдат.

При поддержке Гийома Бурраска и его людей они пробились на другой конец моста и уже намеревались было рвануть прямо, когда Гийом прокричал:

— Сюда!.. Направо!..