Буридан

С этими словами он проворно сунул кошелек в карман, тогда как старуха подумала:

«Вот как!.. И что же, наши общие сбережения, как он их называет, будут храниться в этом кармане?»

Для пущей уверенности Маленгру, конечно же, следовало передать этот кошелек в руки Жийоны, и нужно сказать, таково и было его намерение; вот только боязнь и алчность возобладали над благоразумием, в чем и состояла его ошибка, поскольку инстинкты недоверия этой мегеры внезапно вновь пробудились, и она насторожилась еще более, чем прежде.

— Итак, — продолжал Маленгр, — в Ла-Куртий-о-Роз мы окончательно превратимся в честных сообщников, и как только поделим деньги, я позволю тебе выбрать: либо отправиться со мной во Фландрию, где мы сможем пожениться и жить спокойно, в полной безопасности, благодаря нашим объединенным состояниям; либо разбежаться каждый в свою сторону и уж потом выкручиваться, кто как умеет. Почему-то подумав, что тебя больше устроит второй вариант, я и заметил с минуту назад, что нам предстоит прожить не так уж и много времени вместе. Ну, что ты на это скажешь?..

Жийона надолго задумалась и, похоже, нашла некий хороший способ избежать выдвинутых Маленгром условий, так как довольно любезно и с улыбкой отвечала:

— Скажу, что твой план устраивает меня во всех отношениях и что я сделаю так, как ты и сказал, и в семь часов буду в Ла-Куртий-о-Роз со всеми своими сбережениями; что же до твоего предложения пожениться.

— К этому, — живо прервал ее Маленгр, — Мы вернемся после того, как урегулируем все наши проблемы. Я хочу, чтобы у тебя было время подумать.

«Ну да, конечно, — подумала Жийона. — Дождусь ли я хоть раз от него искренности?»

— Ну, — продолжал Маленгр, — раз уж мы все решили, разойдемся; времени в обрез.

— Хорошо, — сказала Жийона. — Так я пойду первой?

— Иди, если хочешь.

— До вечера, Симон.

— Жду тебя в семь, Жийона.

Мегера уже открыла дверь и собиралась выйти, когда Симон ее окликнул.

— Кстати, — промолвил он, — забыл тебе сказать, что, начиная с этого момента, куда бы ты ни пошла, за тобой везде будут следовать двое моих людей — людей надежных, — которые не отпустят тебя ни на шаг.

— Вот как! — только и смогла вымолвить старуха.

— Ну да, так что если тебе взбредет в голову по выходе из особняка, вдруг направиться не к Тамплю, а в какую-нибудь другую сторону, один из моих людей спокойно последует за тобой, в то время как другой прибежит сюда предупредить монсеньора, который, уж поверь мне, найдет способ тебя поймать.

— Дьявол! — вскричала Жийона в отчаянии.

— Ну, должен же я был подстраховаться, по причине твоего состояния, часть которого принадлежит мне. Кроме того, предупреждаю: если ты забудешь, когда мы встречаемся — а я сказал: в семь часов, — или же просто не соизволишь принести свои деньги, монсеньору все равно доложат об этом вовремя и в тот момент, когда я уже буду далеко. А теперь можешь идти.

Услышав эти слова, которые свидетельствовали о том, что Маленгр все предусмотрел, Жийона на какое-то время так и остолбенела.

Наконец, укрощенная и побежденная, она понуро опустила голову, решив подчиняться — а другого выхода у нее и не было, — но уже обдумывая смутные планы сокрушительного реванша, которого она надеялась добиться после того, как немного поутихнет гнев графа де Валуа.

Она хотела заверить Маленгра в своей добросовестности и в своем намерении действовать честно, но слова застряли в ее пересохшем горле; сделав едва уловимый жест покорности, она наконец вышла — прямая как палка, с полнейшей растерянностью на лице.

Маленгр проводил ее взглядом. В его маленких глазах-буравчиках зажегся победоносный огонь, и его вновь обуял приступ жуткого смеха.

— Ха-ха-хах! Неплохо я ее разыграл, — лепетал он, икая. — Ха-хах! Наконец-то эта мартышка попалась в мои силки. Теперь уж она никуда не денется!

XVIII. ГЛАВА, В КОТОРОЙ РЕЧЬ ПОЙДЕТ О ШКАТУЛКЕ, СВИСТКЕ И ЗАНАВЕСКЕ

В тот же вечер, в назначенный час, Маленгр с нетерпением, к коему примешивались уверенность и сомнение, ждал Жийону в нижнем зале Ла-Куртий-о-Роз.

— О! Она придет, — шептал он, — придет, я в этом убежден. Она чувствует, что нуждается во мне, чтобы бежать, и потом, я ее так напугал, что она не может не прийти. Ха! Но не ее ли я вижу вон там?.. Да, так и есть. Наконец-то!.. Вот и наступил час расплаты!..

Действительно, то была Жийона, точная, как часы. Закутанная в широкий черный плащ, она шла медленно, осторожно.

Маленгр бросился ей навстречу и тщательно запер за ней внутренние засовы ворот.

— Видишь, Симон, — сказала Жийона, — я и на минуту не опоздала.

— Да я и не сомневался в том, что ты придешь вовремя, — отвечал Маленгр, ухмыльнувшись.

Он выглядел чересчур веселым; Жийоне даже показалось, что она никогда прежде таким радостным его и не видела.

— Принесла свои деньги? — спросил Симон не без некоторого беспокойства.

Ничего не говоря, она приоткрыла плащ и продемонстрировала внушительных размеров шкатулку, которую держала под мышкой.