Буржуазия и царизм в первой русской революции

В кадетском проекте адреса говорилось о политической амнистии и о свободах, которые, впрочем, должны «регулироваться» царскими властями. Нападая на «самовластие» чиновников, которые-де преграждают народу доступ к престолу, кадеты всячески выгораживали царя, холопски превознося его «твёрдую решимость» (!? — Е. Ч.) «положить начала свободы, самодеятельности и участия самого народа в осуществлении законодательной власти и контроле над исполнительной». В проекте было упомянуто о всеобщем голосовании, но не прибавлено «прямое, равное и тайное». Стремясь к сделке с царским правительством, кадеты в своём проекте очень глухо сказали о земельной реформе.

Трудовики увидели во всём этом измену кадетов. По их мнению, в адресе не было слышно «голоса обездоленного, угнетённого и голодного, измученного народа». «В адресе, — говорил депутат Курской губернии трудовик М. Д. Кутоманов, — слишком много недоговорённого, слишком много скромности, может быть, почтения даже, тогда как страна кричит, страна стонет под тем игом и теми порядками, которые существуют теперь» ¹⁹⁵. Под давлением крестьянских депутатов думский адрес был дополнен заявлением, что земельную нужду крестьян Дума намерена удовлетворить посредством принудительного отчуждения частновладельческих, удельных, церковных и монастырских земель. И только тогда трудовики согласились голосовать за кадетский проект адреса.

Учитывая глубоко революционный характер борьбы крестьян за землю, большевики настойчиво добивались укрепления союза крестьянства с пролетариатом. Поэтому они стремились вырвать колеблющихся трудовиков, представлявших, однако, широкие массы, из-под влияния кадетов. В. И. Ленин призывал трудовиков выступать независимо и самостоятельно от кадетов, заявлять полным голосом о требованиях крестьянства, расширять внедумские связи и помнить, что не в стенах Думы, а на улице, в вооружённой борьбе с царизмом будет решаться земельный вопрос.

На митингах в Петербурге депутатов из кадетов встречали шиканьем и свистками и единодушно принимали большевистские резолюции, клеймившие кадетов за отказ от предвыборных обещаний. 9 мая на трёхтысячном митинге в Народном доме Паниной под именем Карпова выступил В. И. Ленин. После его речи была принята резолюция, предостерегавшая народ от предательской политики кадетской партии. Участники митинга обратились к трудовикам с призывом отмежеваться от кадетов и смело, без колебаний поддерживать революционные требования народа.

Освобождение трудовиков от конституционных иллюзий было ускорено отсутствием реальных результатов думской работы. Правящие круги игнорировали парламентские приёмы кадетов: депутация, избранная для вручения царю ответного адреса Думы, не была им принята. Кадетам пришлось употребить немало усилий, чтобы удержать в «парламентских» рамках возмущение трудовиков этой пощёчиной, нанесённой дворцовой камарильей всей стране. Кадетская фракция отрядила на собрание Трудовой группы П. Н. Милюкова. Последний, изображая отказ в приёме депутации только как вопрос придворного этикета, уговаривал не создавать конфликта из-за формы передачи адреса ¹⁹⁶.

В России, как и во всякой стране с самодержавным или полусамодержавным режимом, было, собственно, два правительства: одно официальное — Кабинет министров, другое закулисное — дворцовая камарилья, опирающаяся на полукрепостническое дворянство. С 1906 г. оплотом крепостнической реакции стали периодические съезды уполномоченных дворянских обществ. Уже съезд предводителей дворянства в Москве (7 11 января 1906 г.) потребовал от правительства принятия «твёрдых мер для подавления революционного движения». При разрешении аграрного вопроса должен быть поставлен в основание его «принцип неприкосновенности частной собственности» ¹⁹⁷.

Инспирируемое реакционным дворянством, правительство Горемыкина выступило 13 мая в Думе с декларацией, в которой заявило, что разрешение аграрного вопроса на основе принудительного отчуждения помещичьей земли «безусловно недопустимо». По поводу пожеланий Думы об установлении ответственности министров перед народным правительством, упразднении Государственного совета и расширении законодательных прав Думы Совет министров подчеркнул, что они касаются коренного изменения Основных законов, не подлежащих пересмотру по почину Думы. Наконец, на обращение Думы к царю о даровании амнистии политическим заключённым правительство ответило решительным отказом ¹⁹⁸.

Ошеломлённые этой декларацией кадеты пошли на «штурм». «Раз нас призывают к борьбе, — говорил Набоков, — раз нам говорят, что правительство является не исполнителем требований народного представительства, а их критиком и отрицателем, то с точки зрения принципа народного представительства мы можем сказать только одно: «Исполнительная власть да покорится власти законодательной!»» ¹⁹⁹.