Буржуазия и царизм в первой русской революции

Кадеты считали, что Дума должна «до последней минуты держать знамя легальности, знамя борьбы за право, борьбы не кулаком, не пушкой, а законом во имя права и за право» ²⁰⁷. Но это при ограниченности прав Думы и отсутствии у неё контакта с правительством, по признанию самих кадетов, обрекало её на «гниение на корню» ²⁰⁸.

Бесплодность думских словопрений усиливалась в связи с полным бездействием правительства в смысле законодательной инициативы. Правда, члены Думы сами могли вносить законопроекты, но только в случае отказа соответствующего министра взять на себя его разработку. Для ответа министра был установлен месячный срок, до истечения которого обсуждение законопроектов, поступивших в порядке думской инициативы, не могло состояться. А так как министры явно не спешили с ответом, то для кадетских парламентариев создалось невыносимое положение. Тогда кадеты пустились на уловку, проведя через Думу решение о «предварительном обсуждении законопроектов на предмет направления дела».

Но чем дальше, тем всё труднее становилось кадетам сдерживать возбуждение трудовиков. Весьма сильно разочарование кадетской тактикой прозвучало в речи трудовика В. В. Недоноскова: «Теперь нам говорят, что Дума не митинг, а довольствуются крохоборствующими резолюциями (председатель прерывает). Я только хотел сказать, что этими резолюциями мы обращаем Думу в тот самый митинг, только замечу разницу, что наши резолюции идут к народу, а резолюции преобладающего большинства идут к министрам. Каждому своё (шум, председатель снова призывает к порядку). Когда же мы перестанем только возмущаться тем, что происходит? Когда мы от дерзких слов перейдём к решительным действиям? Когда же мы будем считаться с возбуждёнными стихиями народного гнева, народных требований?.. Что удивительного, если масса потеряет своё терпение и, наконец, захочет взять целиком в свои руки власть?»²⁰⁹

Но апеллировать к народу, как предлагали трудовики, «волновать Ахеронт» кадеты принципиально считали недопустимым. В то же время нельзя было надеяться и на миролюбивую сделку с Горемыкиным, который демонстративно игнорировал Думу и не скрывал своего намерения её разогнать. В результате у кадетов «оставались гадательные расчёты на мнение Европы, на потребность в деньгах, наконец, просто на изменчивое настроение высших сфер»²¹⁰. И кадеты, становясь в позу Кассандры, обращались к «сферам» с предостережениями, что дальнейшее пребывание у власти «горемычников» становится величайшей угрозой для самого царизма, так как эти гнилые столбы реакции «даже не способны стать на точку зрения дальновидной защиты своих интересов и готовы смело идти навстречу катастрофе»²¹¹.

При этом кадеты указывали, что Дума не может отступить от программы, выраженной в ответном адресе, без риска потерять своё значение и шансы мирным путём вывести Россию из анархии. «Нельзя утверждать, — говорилось в передовице «Русских ведомостей» 6 июня 1906 г., — что Государственная дума не примет никаких уступок, что она окажется совершенно несговорчивой; но ведь её желания, её требования — это желания и требования страны… Если бы Дума согласилась на существенные изменения своей программы, она потеряла бы значение, потеряла бы возможность благотворного влияния на судьбы страны».

Таким образом, чтобы не остаться в «барском уединении» и сохранить возможность сдерживать революционные «порывы» народа, кадеты сами должны были идти «левым берегом», не свёртывая своих оппозиционных парусов.

Аграрный вопрос в Думе. Как известно, аграрный вопрос являлся экономической основой и национальной особенностью буржуазно-демократической революции в России. Естественно поэтому, что он стал главной осью, вокруг которой вращалась вся деятельность I Думы.

8 мая в Думу был внесён аграрный законопроект кадетской партии за подписью 42 депутатов, а 19 мая «Проект основных положений аграрной реформы» Трудовой группы за подписью 104 депутатов.