Буржуазия и царизм в первой русской революции

На заседании Думы 26 июня был внесён за подписью 116 депутатов запрос председателю Совета министров. Мотивируя спешность запроса, кадет В. П. Обнинский заявил, что народ ждёт окончания работы Думы по аграрному вопросу «более или менее терпеливо. Но правительственное сообщение должно всё перевернуть, и тот взрыв аграрных беспорядков, который за последние дни так резко выразился, я приписываю действию правительственных сообщений, которые министерство через своих агентов быстро распространило по всем сёлам и деревням» ²⁴⁸. Член партии демократических реформ Кузьмин-Караваев видел главное зло правительственного сообщения в том, что оно подрывает авторитет Думы, разрушает народную веру в Думу. Чтобы изверившееся крестьянство не дошло логически при содействии революционной агитации до опасной мысли: «мы сами возьмём», оратор предложил вместо запроса выработать проект контрсообщения, которое могло бы быть распубликовано от лица Думы ²⁴⁹. Даже правый кадет председатель аграрной комиссии А. А. Муханов, который позже, как мы увидим, забил отбой, на этом заседании высказался за выработку непосредственного обращения к стране, «конечно, в форме неопределённой (! — Е. Ч.), но которое могло бы парализовать правительственное сообщение» ²⁵⁰. Один только Ю. Н. Новосильцев, соглашаясь с тем, что «никакая самая крайняя революционная пропаганда не могла сделать того, что сделала декларация министерства», обошёл вопрос об обращении к населению и выразил надежду, что, может быть, думский запрос остановит народные волнения²⁵¹. Открыто же против контрсообщения никто не выступал.

26 июня Дума поручила аграрной комиссии представить проект сообщения с изложением истинного положения дела по подготовке земельного закона ²⁵².

Тем временем в высших сферах полным ходом шла интрига против плана Трепова. Коковцов, которого не было в треповском списке, но которому царь выдал тайну своего ближайшего советчика, пришёл в ужас и «с порога» отверг эту комбинацию. Он сказал Николаю II, что «политическая партия, из которой неведомый мне автор предполагает сформировать новое правительство, жестоко ошибается, думая, что, ставши у власти, эта группа поведёт работу законодательства хотя бы по выработанной ею программе, даже если бы она была одобрена государем. Эта группа в своём стремлении захватить власть слишком много наобещала крайним левым элементам и слишком явно попала уже в зависимость от них, чтобы удержаться на поверхности. Она сама будет сметена этими элементами…». На вопрос царя: «Что же нужно делать, чтобы положить предел тому, что творится в Думе, и направить её работу на мирный путь?» — Коковцов отвечал программой государственного переворота: «Готовиться к роспуску Думы и неизбежному пересмотру избирательного закона».

Вернувшись из Петергофа, Коковцов застал у себя А. Ф. Трепова, который умолял Коковцова «открыть глаза государю на катастрофическую опасность затеи» этого «безумца», его брата ²⁵³. По воспоминаниям Мосолова, в числе лиц, считавших, что Д. Ф. Трепов советует царю весьма опасный путь, был и другой его брат, Владимир, который по этому поводу был принят Николаем II ²⁵⁴.

Ряды сторонников кадетского министерства редели. В этой связи следует отметить перемену фронта А. А. Киреевым. Мы видели, что под впечатлением победы кадетов на выборах он допускал возможность призыва кадетов к власти. Но быстрая эмансипация трудовиков от кадетов убедила Киреева в неспособности последних остановить волнение «народного океана». 18 июня Киреев пишет Столыпину, что «брать кадетов для пополнения министерства (или даже составить всё министерство из кадетов) было бы верхом наивности. Дело в том, что кадеты сами по себе не представляют силы, они сильны революцией. Их речи, их rodomontad'ы (бахвальство, фанфаронство. — Е. Ч.) имеют лишь то значение, которое придаётся им «трудовиками»… Кадеты — маска революции, делать им уступки, их ублажать не стоит. Этим мы революционеров не купим, не умаслим» ²⁵⁵.

Но Д. Ф. Трепов не складывал оружия. 24 июня (7 июля) в английских газетах появилась его беседа с петербургским корреспондентом агентства Рейтер. Трепов прямо заявил, что министерство Горемыкина не справляется с положением и что «ни коалиционное правительство, ни министерство, взятое вне Думы, не дадут стране успокоения». Остаётся сформировать министерство из кадетов как сильнейшей партии в Думе. При

этом он выражал уверенность, что в случае призыва кадетов к власти союз их с трудовиками будет разорван. Трепов соглашался, что кадетское министерство сопряжено с большим риском, но страна, по его мнению, находится в таком положении, что на этот риск надо идти. «Если даже это средство не поможет, придётся только тогда обратиться к крайним средствам» ²⁵⁶.