Быль и легенды Запорожской Сечи

Но Хмельницкого гибель сына не вышибла из колеи, а наоборот, будто разбудила в нем скрытые силы. Он снова был таким же народным вождем, как в начале борьбы, – энергичным, собранным. По его призывам вставали казаки и крестьяне. Пришел Ислам-Гирей с крымской ордой. Королевская армия все еще топталась на Западной Украине возле г. Жванца. Казаки и татары обрушились на нее лавиной. Теснили атаками, рассекли польский лагерь надвое, захватили часть обозов, казну, предназначенную для уплаты жалованья. Молдаване, венгры, валахи ударились в панику и укатились прочь. Поляки остались без денег, без продовольствия. Солдаты принялись грабить обозы панов, разбегались. Уже пахло полным разгромом.

Но к Яну Казимиру примчались гонцы – Россия объявила войну. Король безотлагательно известил Ислам-Гирея… Он знал, что делал. Для хана политический расклад в корне менялся. Он сразу прекратил атаки и заключил с поляками сепаратный мир. За это содрал 100 тыс. злотых, король разрешил ему пройтись набегом по Украине. А в переговорах с панами Ислам-Гирей указал, что надо всеми силами удержать казаков от перехода к русским. Заставил поляков подтвердить старый, Зборовский договор. Но внесли и тайный пункт – заставить украинских казаков вместе с ханом идти на Россию. Если же они откажутся, поляки и татары окружат их и перебьют.

Хмельницкий в этих переговорах и составлении Жванецкого договора вообще не участвовал. Но цену крымским союзникам он хорошо знал. Едва ему доложили, что Ислам-Гирей мирится с королем, гетман не стал ждать удара в спину. Немедленно снял казаков с позиций и повел на восток. Татары не рискнули задерживать его. Предпочли хлынуть по селам, за добычей и невольниками. Однако менялась не только военная обстановка, стала меняться сама атмосфера на Украине. До Хмельницкого тоже дошли сведения о решении Земского собора, о посольстве Бутурлина. И сейчас-то он почувствовал себя уверенно.

С дороги гетман рассылал грамоты, созывая в Переяславе раду, объявил «явку всему народу» (разумеется, не всем жителям поголовно, а представителям всего народа). Раньше Хмельницкому, хочешь или не хочешь, приходилось закрывать глаза на бесчинства крымцев. Теперь было иное. Он приказал проучить «друзей», Богун со своим полком кинулся на хищников, побил загоны, разошедшиеся для грабежей, вызволил тысячи пленных. Татары совершенно не ожидали отпора, в страхе разбегались, а хан был настолько поражен, что принялся жаловаться на Богуна… Хмельницкому. Но гетман отписал хану однозначно, отныне он не позволит разорять страну.

А навстречу ему ехало русское посольство. Украинцы смотрели на бодро марширующих стрельцов, на колонну конных дворян, рыдали от счастья. 31 декабря Бутурлина и его свиту торжественно встретили в Переяславе. Сюда стекались делегации большинства украинских городов и полков (а они, напомним, были и административными единицами), персонально были приглашены старейшие и самые авторитетные казаки. Запорожская Сечь после Рождества Христова провела свою ежегодную войсковую раду – и за воссоединение с Россией она проголосовала первой! 3 января 1654 г. в Переяслав привезли ее решение: «Даемо нашу вийсковую вам пораду» – «Даем вам наше войсковое одобрение».

6 января приехал Хмельницкий. При встрече послы вручили ему атрибуты власти, переданные Алексеем Михайловичем, – знамя, булаву, ферязь и шапку. А 8 (18) января 1654 г. открылась рада. Перед ее началом гетман сказал пленным полякам: «Теперь мне кажется, что мы уже навек разлучимся… Не наша вина, а ваша, а потому жалуйтесь на самих себя». На главной площади Переяслава собрались многочисленные делегаты, духовенство, горожане. Хмельницкий обратился к ним, перечислил все государства, с которыми могла бы пойти Украина: Польша, Турция, Крым, Россия. Пояснил: «Царь турецкий – басурманин… Крымский хан – тоже басурманин… Об утеснениях от польских панов не надобно вам и сказывать… А православный царь одного с нами греческого благочестия… Кроме его царской руки мы не найдем благоспокойнейшего пристанища». Выслушав вождя, «весь народ возопил: волим под царя восточного, православного». Полковники обходили ряды собравшихся и «на все стороны спрашивали: все ли тако соизволяете?» Люди отвечали: «Все, единодушно». Рада приняла постановление, «чтоб есми во веки всем едино быть». Русские послы огласили царский указ о принятии Украины в подданство, зачитали текст присяги – «быти им з землями и з городами под государевой высокою рукою навеки неотступно». Простонародье присягало на площади, начальство – в храме Успения Пресвятой Богородицы. При этом «было в церкви всенародное множество мужского и женского полу и от многия радости плакали».